Последние отзывы

  65  

— Я не знаю… — протянул парикмахер. — Они мне дали только пару палочек…

— И что вы с ними сделали?

Парикмахер занервничал, порылся за пазухой и передал плод своего труда Форду.

Форд поднял плод его труда над головой, чтобы все видели.

— Щипцы для завивки, — сказал он.

В толпе раздались аплодисменты.

— Ну ладно, — сказал Форд. — Рим не за один день сожгли.

Аудитория не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит, но ей все равно понравилось. Снова раздались аплодисменты.

— Нет, абсолютно очевидно, что вы ничего не понимаете в этом деле, — сказала девушка со скрипучим голосом.

— Если бы вы столько занимались маркетингом, сколько им занималась я, вы бы знали, что до разработки любого нового продукта следует провести массу подготовительной работы. Мы должно точно выяснить, чего люди хотят от огня, как огонь и люди соотносятся друг с другом, как они его видят.

Напряжение росло. Теперь все ждали чего-нибудь залихватского от Форда.

— Они сделают из него колечко и будут носить его в носу, — сказал он.

— И это, кстати, тоже нужно выяснить, — сказала специалистка по маркетингу. — Нужен ли людям огонь, который можно вводить через нос?

— Нужен? — повернулся Форд к толпе.

— Да! — закричали одни.

— Нет! — с удовольствием закричали другие.

Не то чтобы они поняли суть происходящего, им просто хотелось поучаствовать.

— А колесо? — спросил капитан. — Что слышно насчет колеса? Это был весьма интересный проект.

— А, — сказала специалистка по маркетингу. — У нас возникли проблемы.

— Проблемы? — воскликнул Форд. — Проблемы? В каком смысле — проблемы? Это же самый простой механизм во всей Вселенной!

Девушка по маркетингу измерила его взглядом.

— Ладно, мистер Всезнайка, — сказала она. — Вы такой умный, скажите нам, какого оно должно быть цвета?

Толпа взорвалась аплодисментами. Один ноль в нашу пользу. Форд пожал плечами и снова сел.

— Всемогущий Зарквон, — сказал он. — Неужели ни один из вас не сделал ничего полезного?

Словно в ответ на его вопрос у входа на поляну послышался страшный шум. Аудитория просто не могла поверить своему счастью: не часто им выдавалось столько развлечений за один день. Прямо к ванне маршировал небольшой взвод, одетый в остатки формы 3-го Голгафринчамского полка. Половина солдат была вооружена смерть-вужасами, остальные потрясали копьями. Это были крепкие загорелые парни, и все они падали с ног от усталости. Они остановились и встали по стойке смирно. Один из них упал и больше не поднялся.

— Капитан, сэр! — заорал Номер Второй — он командовал взводом. — Разрешите обратиться, сэр!

— Ну конечно, Номер Второй, добро пожаловать домой и все такое. Нашли еще горячие источники? — добродушно спросил капитан.

— Нет, сэр!

— Я так и думал.

Номер Второй сделал шаг вперед и отдал честь перед ванной.

— Мы открыли новый материк!

— Когда?

— Он лежит за морем… — значительно прищурившись, сказал Номер Второй, — на востоке!

— А…

Номер Второй обернулся к толпе. Он поднял смерть-вужас над головой. Вот здорово, подумала толпа.

— Мы объявили ему войну!

Дикие восторженные вопли взмыли в воздух — это было больше всех ожиданий.

— Подождите минуту, — кричал Форд Префект, — подождите минуту!

Он вскочил на ноги, и попросил тишины. Через некоторое время он дождался тишины, по крайней мере, самой тихой тишины, на какую мог рассчитывать в этих обстоятельствах. Главным обстоятельством был волынщик, который начал сочинять национальный гимн.

— Нам очень нужен волынщик? — спросил Форд.

— Конечно, — ответил капитан. — Мы назначили ему стипендию.

Форд подумал, не начать ли спор по этому поводу, но решил, что именно в этом направлении находится безумие. Вместо этого он метко швырнул в волынщика камень, и повернулся к Номеру Второму.

— Войну? — сказал он.

— Да! — Номер Второй уничтожающе смотрел на Форда Префекта.

— Соседнему материку?

— Да! Тотальную войну! Войну во имя окончания всех войн!

— Да там никого нет!

Номер Второй и глазом не повел. В этом отношении его глаза напоминали пару комаров, которые вьются прямо у вас под носом, и никак не реагируют на попытки прихлопнуть их рукой, или мухобойкой, или свернутой газетой.

— Я знаю, — сказал он, — но когда-нибудь будет! Так что мы оставили односторонний ультиматум!

— Что?

— И сожгли несколько фортификационных сооружений.

  65