Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
7 
В общем, приступила она к странной «халтуре» поначалу даже с энтузиазмом. Каждый вечер после работы, накупив продуктов, мчалась к Станиславе Васильевне. Та ее поджидала, встречала с радостью. Вместе ужин готовили, беседы беседовали. Вернее, беседовала в основном старушка, болтливой оказалась до невозможности! И не просто болтливой, а с претензиями, как это часто бывает у старых людей, на свою исключительную человеческую мудрость, составленную из долгих семидесяти прожитых лет. Хотя и не стояло за той болтливостью никакой особенной мудрости. Обида была, а мудрости – нет. Великая была обида на всех и на вся. На мужа, который бросил, на детей, которые материнскую самоотдачу не оценили, на жизнь, которая взяла и подло прошла, подсунув под конец вместо детей и внуков лишь ее, Лину, смиренно исполняющую оплаченное общение. Слушая ее, Лина лишь тихо вздыхала про себя – «Хороша ж ты была, матушка, со своей самохваленой мудростью, если даже внуки тебя теперь за версту обходят!»
Тем не менее старушка к ней привязалась. А привязавшись, капризничать начала, губки недовольным бантиком жать. Иногда и спесивый упрек себе позволяла. Вроде того – плохо отрабатываешь дочкины деньги, которые она тебе за меня платит. Матушкина спесивость перекинулась и на Дину, как инфлюэнца, стала Дина поглядывать на нее с подозрением. Хотя и платила деньги честно, по уговору, но в одночасье отчета потребовала, сколько она из этих денег на продукты тратит. То есть не подворовывает ли. Ужас, как было неприятно! Первая мысль была – психануть, отказаться, разорвать все договоренности, но потом вторая пришла мысль, более здравая. Никаких психозов они от нее не дождутся. Дали работу – она ее выполняет, честно и добросовестно. Проверить решили – ваше дело, все чеки на купленные продукты собрать можно. Последнее дело – из-за чужих проблем психовать!
Кстати, о чеках. Не забыть бы. Сегодня аккурат ей Дина встречу назначила – должна за ней на работу заехать да отвезти к маме. А по дороге полный отчет получить. Потом зарплату на следующий месяц выдать. Зарплата – это хорошо, это очень даже вовремя. За Женькину учебу надо очередную плату вносить, да и гардероб девчонке обновить не помешало бы. Лето пришло, а ей надеть нечего. Тем более кавалер у нее завелся какой-то особенный. Видно же, что влюблена по уши. Так что пусть гордая Дина по-всякому смотрит, хоть прямо, хоть кособоко, ей все равно. Сама-то Дина небось к маме в квартиру и не поднимется даже. Высадит у подъезда, и все. У нее после Станиславы Васильевны, как она говорит, неделю вся кожа чешется.
О, а на кассе уже и очередь образовалась, как же это она проворонила? Не надо было столько времени телятину разнюхивать, бросить в корзину не глядя. В любом случае старушка придирками изойдет. Пора бы уж привыкнуть и внимания не обращать. Черт, как очередь медленно продвигается…
С перерыва она таки опоздала, аж на четыре минуты. В дверях бухгалтерии монументом стояла Леночка Эрастовна, выставив вперед ножку и заложив руки за спину.
– Что это такое, Лина Васильевна? Вы хотите, чтобы я вас оштрафовала?
– Разрешите пройти, пакеты тяжелые…
– Ах, вы еще и хамите?
– Да упаси бог, Елена Эрастовна. Какое же в тяжелых пакетах хамство? Хотя, может, вы и правы. Действительно, хамство.
– Что… вы имеете в виду?
– Да ничего. Тяжело, говорю! Все руки оттянула.
– Ну, знаете!
Вздернув лисий подбородок вверх, Леночка, провожаемая насмешливыми взглядами сотрудниц, процокала каблуками в свой начальственный закуток. Катя Стогова, высунувшись из-за монитора, прошептала сочувственно:
– Ну, все, Лин… Сейчас тебя в черный список внесет. Чего ты опоздала-то?
– Да в кассу очередь была…
– Ну так и сказала бы ей!
– А толку? Ей же не объяснения мои нужны, ей надо общее руководство осуществлять. Стращать, пальцем грозить, работу работать. Вот пусть и старается.
– Ты так говоришь, будто тебе по фигу. Будто и не обидно даже.
– Отчего мне должно быть обидно, Кать?
– Ну… Что ее вместо тебя назначили. Я бы так не смогла, например. Я бы сразу уволилась. А ты… Вместо на нее на совещания бегаешь…
– Нет. Мне не обидно. Я умею принимать все как есть. Да и вообще… Обида – чувство вредное и для организма неудобоваримое. Я лучше другими делами займусь. Вот справку, например, закончить надо.
7 
