Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
41 
– Но, Олег Петрович…
– Вот и хорошо, и договорились! Вы пока пейте чай, я сейчас… Я к генеральному, на минуту…
Подскочив со стула, он вышел из кабинета, оставив ее в состоянии удивленного изумления. Как просто, оказываются, у них на фирме зарплатные вопросы решаются! И впрямь даже и настаивать на своем увольнении теперь уже неудобно. Что ж, пусть будет отпуск. А уволиться и потом можно, какая разница…
Вернулся Олег Петрович быстро, вполне довольный.
– Ну вот, я все согласовал… Пишите заявления – на отпуск и на материальную помощь – и прямо с сегодняшнего дня отдыхайте. А на время вашего отсутствия мы Ксению Борисовну вызовем. И еще… Если хотите, то Лена… Елена Эрастовна то есть… Она может перед вами извиниться.
– Нет, не надо. Это уже лишнее, Олег Петрович. Что я, изверг, что ли?
– Хм… Это у вас юмор такой, да? Интересная вы женщина, как оказалось…
– Спасибо за комплимент. Заявления я в приемной оставлю. До свидания.
– Всего вам доброго, Лина… Смородина. Отдыхайте…
«Безлимитное» такси послушно распахнуло перед ней дверцу, водитель с готовностью кивнул, принимая команду ехать по новому адресу. Надо же, как удобно на такси по городу передвигаться! Едешь себе, ветерок в окошко дует… И времени впереди навалом. Сейчас домой забежит, паспорт возьмет, вещички кое-какие похватает и – обратно, в дом Павла. Или… уже в свой дом? Нет, как-то в голове не укладывается…
– Жень… Ты дома? – крикнула она из прихожей в глубину квартиры, на ходу скидывая босоножки.
– Дома, мам…
– Боже… Что это с тобой? Ты плакала, да? Что случилось, Женечка?
От ее испуганных вопросов лицо у Женьки, и без того красное и припухшее, тут же скривилось в жалкую слезную гримаску.
– Да ну, мам… Не спрашивай лучше…
– То есть как это – не спрашивай? Что случилось, Жень? С Денисом поссорилась?
– Если бы… Он… Он вообще пропал, мам…
– Что значит – пропал?
– Ну… Я звоню, а он вообще не отвечает… С ним что-то случилось, мам! Он… Он вчера должен был с родителями поговорить насчет нас… Хотел меня сегодня с ними познакомить, на обед пригласить, а сам пропал…
– Ой, да просто телефон дома забыл, чего ты!
– Нет, тут что-то другое… Я же ему на домашний номер тоже звонила…
– И… что?
– Да ничего. Мать его трубку взяла, я попросила Дениса к телефону позвать, а она трубку бросила. Я через пять минут снова номер набрала, и она снова не стала со мной разговаривать! Что это, мам?!
– Не знаю, Женечка…
– И я не знаю! Что мне теперь делать-то? Где его искать? Его и в институте не было.
– А ты что, к нему в институт ездила?
– Ну да…
– Зачем?
– Ой, ну как это – зачем? Я же беспокоюсь за него, вдруг и в самом деле с ним что-то случилось? Или мне надо было сидеть сложа ручки? Что делать-то, мам?
– Во-первых, давай-ка мы пойдем в ванную и умоемся. Во-вторых, успокоимся. В-третьих, чаю попьем. Ты ела сегодня хоть что-нибудь?
– Не-е-т…
– А на занятия ходила?
– Да нет же! Я ж тебе говорю, к Денису в институт ездила!
– Ну хорошо, хорошо… Иди умывайся, я тебе сейчас приготовлю чего-нибудь на скорую руку. И перестань себя изводить! Найдется твой Денис, никуда не денется. А если не найдется… так и бог с ним!
– Мам, да ты что?!
– Женечка, послушай меня, пожалуйста… Не надо больше звонить Денису. И по домашнему номеру тоже звонить не надо. Наверное, его родители не хотят, чтобы он женился, понимаешь? Дай ему самому в своей семейной коллизии разобраться. Когда страсти улягутся, он придет и сам тебе все объяснит…
– А что, по телефону объясниться нельзя, что ли? Хоть бы раз ответил… А еще говорил: любит, жить без меня не может! Кто его за язык тянул с этим предложением?
– Все будет хорошо, Женечка, вот увидишь. Успокойся.
– Да ладно, мам… Ты и сама нервничаешь, я же вижу. Вон телефон в сумке надрывается, а ты и не слышишь.
– Что? Ах да, телефон…
Выудив из сумки трубку, она автоматически нажала на кнопку голосового включения, рассеянно ответила:
– Да, слушаю…
– Малина, ты где? Почему не отвечаешь? С тобой все в порядке?
– Да, Павел, да. Я дома. Тут у Женечки неприятности, жених пропал…
– Ма-а-м… – возмущенно округлила заплаканные глаза Женька. – Зачем всем-то рассказывать?
41 
