очень нудно 
8 
Назвать грузовой корабль «катером» у меня бы не повернулся язык. Это была баржа-плоскодонка, чью красоту можно было сравнить разве что с мореходными качествами: и то и другое отсутствовало напрочь. Впрочем, если здешний океан и вправду не более чем соленая лужа… Я сверился у секретаря: глубины от ста до четырехсот метров, кроме действительно нескольких донных разломов, наполовину занесенных осадками. Ветрам разгуляться в узкой, меридионально вытянутой долине негде, вода густеет от соляных кристаллов… разве что айсберги могут помешать, но в этих широтах они редкость, как говорил капитан «Титаника»…
— Ну, слезайте, пан Станислав, — велел водитель, останавливая машину под рампой. Манипуляторы тут же принялись бодренько перебрасывать контейнеры из кузова в разверстый трюм. — Доброго вам пути. Будете в Польше — передайте от меня привет родным краям!
Я спрыгнул с лесенки. Загремело под ногами железо, и откуда-то просыпались мне на рукав крошки ржавчины, марая и без того не слишком свежий костюм, в котором я миновал таможню в аэропорту Кеннеди, такую же в аэропорту памяти Исламской революции, пропускной пункт гелипорта Саны, Кенийскую лифт-станцию и пересадочную «Лагранж-2».
Чем ближе я подходил, тем ясней становилось, какие технические трудности приходится преодолевать колонистам. Соль стачивала краску, рапа прогрызала стальные листы обшивки. Я был бы удивлен, если бы баржи служили больше пары лет. Значит, их постоянно меняют… потому что денег на титан у местной администрации нет хронически, вечная беда любой провинции — безденежье. Однако странно. С энергией проблем нет, судя по размаху опреснительных работ. Тогда в чем загвоздка: в специалистах? Или подходящих руд нет? Так или иначе, сталь в здешних краях остается основным конструкционным материалом. А коррозия — проблемой. Я представил себе так же проеденный соленой пылью винт ховера… отлетающие под нагрузкой лопасти… на петляющей по склону дороге… Бррр!
Единственный человек на борту, он же капитан баржи — невысокий сутулый китаец, — едва глянул на экран, куда я услужливо вывел свои документы.
— Садитесь на место второго пилота, — бросил он. — Последняя машина грузится.
Я обвел взглядом рубку. Судя по всему, команда планировалась гораздо многочисленнее — я насчитал четыре пульта, с отдельными изолированными розетками вместо портов удаленного доступа. Сейчас половина приборов вообще не работала.
— Эта развалина… — пробурчал китаец, ни к кому не обращаясь. — Ее ремонтируют по частям, потому что снять катер с рейса нельзя — начинают жаловаться люди из Башни…
Он вытащил из-под кресла старенький видеошлем, подключил его к розетке на пульте.
— Мгм… — донеслось из-под забрала. — Держитесь.
Баржа дрогнула, потом с размаху впечаталась бортом в пристань и, отлетев, рванулась вперед.
Теперь я понял, почему это неуклюжее судно удостоилось столь гордого имени. Кто-то пристроил на нее силовую установку под стать орбитальному челноку, если бы кто-то в наше время еще строил шаттлы. Или лифтовозу. Многотонная туша неслась вперед, срезая мелкие волночки. За ней, точно за асфальтовым катком, оставался выглаженный след с двойной каймой из синей пены.
Китаец принялся что-то напевать — про небесно-золотых фениксов и глупых иностранцев, если я правильно его понял. Далеко не во всех колониях можно обойтись стандарт-английским, так что мне за время работы пришлось освоить едва ли не все основные языки Доминиона, не исключая и мандаринского наречия. Другое дело, что не всеми я владею одинаково свободно.
За неимением лучшего занятия я снова вызвал планетографический отчет и попытался проследить наш путь по карте. Выходило, что плыть нам недолго — на этом участке Узкое море имело в ширину не больше ста километров. Судя по той скорости, которую ухитрилась развить едва не над водой мчавшаяся баржа, мы преодолеем их не более чем за час.
И снова Габриэль поразил меня. Я видел карту, обратил внимание на отметки высот, заинтересовался геологической историей этих мест… но реальность оказалась внушительней.
Когда-то океан был шире. Во-первых, в нем было заметно больше воды — по оценкам планетологов, изначальный уровень моря был выше нынешнего километра этак на два с половиной. А во-вторых, разлом, ставший Узким морем, на протяжении последнего полумиллиарда лет неуклонно сужался. Некогда здесь находился величайший океан планеты. Но литосферные плиты надвигались друг на друга — поначалу быстро, потом все медленнее, но никогда не застывали совсем. Неумолимое давление тысяч миллиардов тонн камня ломало скальные основания, материк полз, точно бульдозер, поднимая все перед собой на базальтовые зубья. Камни громоздились выше и выше, скалы на холмы, холмы на горы, горы на хребты…
8 
