Нормальный человек

Женя Снегирева никак не могла выйти замуж. Три года уже прошло после института, а все мимо. И развлечений у Жени было только два — сходить на театральную премьеру, потому что с детства она любила театр, ну, и в церковь, потому что на первом курсе Женя на всеобщем подъеме крестилась. В церкви Женя молилась только об обретении жениха, однажды даже наложила на себя трехдневный пост, но так никто и не подворачивался. Только Ваня Синицын, он в их туристической фирме работал агентом, но Ваня не считается, потому что Ваня Синицын оказался неверующим. И Женин духовный отец Женю за Ваню замуж выходить не благословил. Ваня, правда, и не предлагал, они только обедать иногда ходили вместе, но Женя все равно решила запастись благословением, чтобы правильно среагировать в нужный момент. Не запаслась. «С неверующим жить — мука!» — так сказал ей батюшка.

Делать нечего, поехала Женя к старцу. В Троице-Сергиеву лавру, помолиться, поклониться преподобному Сергию, ну и к старцу. Старец был старенький, седой, все время тяжело вздыхал, внимательно посмотрел на Женю и сказал:

— Деточка, помолись Преподобному, он поможет.

И Женя вышла утешенная. Тут же зашла в Троицкий храм, поклонилась мощам и помолилась.

— Отче Сергие! Вымоли мне православного жениха!

Поставила свечку, послушала акафист, и на электричку, домой. А в электричке напротив нее молодой человек сидит, да такой прекрасный! С усиками, в черном форменном пиджачке. И на Женю изредка посматривает. Женя раскраснелась и прямо вся изъерзалась. А молодой человек вдруг и говорит:

— Вы из Лавры едете?

Женя только кивнула молча.

— А я там учусь.

Слово за слово, познакомились, оказалось, что Геннадий учился в семинарии, ехал на выходные домой.

Поступил в семинарию не сразу после школы, еще работал и в армии отслужил, так что и по возрасту Жене подходил.

«Вот что значит молитва преподобного Сергия! Вот что значит предстательство святого! А что ж? И буду матушкой», — думала про себя Женя, диктуя Гене свой телефон.

И стала Женя с Геной встречаться. Как и просила она в молитве, Гена оказался совершенно православным. Любил поговорить о спасении души, святынях российской земли, масонском заговоре, водил Женю на службы. На литургию, всенощную, молебны. Но предложения, между прочим, тоже не делал, видно, приглядывался, а пока для тренировки начал с ней обращаться как с будущей женой.

Говорил, как ей одеваться — только юбка и даже в помещении платок! Отругал ее, когда она съела в пост шоколадку. Сердился, когда она робко ему возражала и говорила, что в заговор не верит. А уж когда Женя предложила ему пойти в театр, завращал глазами и как закричит: бесовщина! Голые девки! Извращенцы! Вот что такое твой театр.

И Женя подумала — жених-то немного не в себе. И пошла в театр одна, а Геннадий, как узнал об этом, так и сказал ей: «Знаешь, я решил, что буду монахом, потому что монашеский путь выше». И больше уже не звонил.

Что поделаешь, поехала Женя снова к старцу: «Батюшка, вымолила я себе жениха, православного, а он оказался не такой!»

Но старец только улыбнулся и ничего не сказал. Тут Женя догадалась, что сказать-то ему больше нечего, и снова обратилась за помощью к преподобному Сергию.

— Отче Сергие! Пошли ты мне жениха, не надо уже и православного, просто хорошего, нормального человека!

Едет обратно в электричке, во все стороны смотрит — но вокруг только старушки, пьяные мужички да матери с детьми. Ничего подходящего. Приходит Женя на следующий день на работу, а там все те же — и Ваня Синицын на нее как всегда поглядывает, улыбается, а потом подошел к ее столу.

— Давно мы что-то не обедали вместе.

За обедом, допивая морс, Ваня вдруг и говорит Жене:

— Сегодня у Фоменки премьера, давай сходим на лишний билетик, вдруг повезет?

Женя согласилась. И стали они ходить в театры и на хорошие выставки, Ваня тоже оказался не чужд искусству. Он дарил Жене цветы, водил ее изредка в кафе, держал за ручку, но целоваться не лез, что Жене тоже очень нравилось. Случалось, они и в церковь заходили, слушали, как поют. Женя кое-что рассказывала Ване про церковь и христианство, а Ваня слушал, иногда спрашивал, иногда молчал, но в общем со всем соглашался. И однажды вечером, провожая Женю домой, сказал: «Короче, я тебя люблю».

С неверующим жить мука! Да в том-то и дело, что вскоре Ваня крестился, а на Красную горку Женин батюшка их обвенчал. Они жили долго и счастливо.

  58