37 
Правда, думал далее бывший арестант, беглый преступник, мне придется очень много работать, чтобы стать Настоящим. Пока я — живодер. Мясник.
Перед выходным люком, у самого порога, спал Быстроумный, используя в качестве подушки собственное предплечье. Марат поморщился от запаха, перешагнул маленького дикаря, отошел в сторону и сел на теплую землю.
Рукоять пистолета упиралась в бок, мешала расслабиться.
Вытащил оружие, проверил боезапас. Покорение племени сыновей репейника обошлось в сто восемьдесят зарядов, а всего в обойме их было полторы тысячи, и в капсуле хранилась еще одна обойма, такая же. Правда, как такового покорения не произошло. Дотащив большой камень до места, где «земля высоко», дикари попадали от усталости и заснули; наутро все, кроме Быстроумного, исчезли.
— Хозяин Огня!
Косоглазый дикарь стоял перед ним, лохматый и серьезный. Вонял и улыбался. Интересно, подумал Марат, он от рождения такой или пилотский стимулятор дал побочный эффект? Наверное, парнишка с детства был физически неполноценным — оттого и определили его в третьи топоры, а не во вторые.
— Смотри, — тихо произнес дикарь, — я не подхожу к тебе на пять шагов! Я помню твои слова! Дай мне твою еду.
— Нет, — ответил Марат. — Не сейчас. Где мужчины пчо?
— Они ушли. Они боятся, что ты убьешь их.
— А ты?
— Я тоже боюсь, — заверил Быстроумный. — Но они боятся больше.
— Отведи меня к ним, — приказал Марат.
— Да, Хозяин Огня.
Марат помолчал и понял, что неверно сформулировал задание.
— Нет. Ты не поведешь меня к ним. Ты приведешь их сюда. Ко мне. Я хочу поговорить с ними.
— Да, Хозяин Огня.
— Если ты не приведешь их, я убью тебя.
Дикарь просиял, словно речь шла о невероятном, сумасшедшем везении, счастливом случае, который бывает только раз в жизни, и то не с каждым.
— Да! — тонким голосом воскликнул он. — Да, Хозяин Огня!
Часть вторая
1.
— За первое неповиновение Великому голове Четырех племен, Носителю слов Хозяина Огня наказание — шестнадцать ударов палкой. За второе неповиновение Великому голове Четырех племен, Носителю слов Хозяина Огня наказание — два раза по шестнадцать ударов палкой. За третье неповиновение — легкая смерть от ножа. За четвертое и последнее неповиновение — тяжелая смерть от ножа. Ты запомнил это?
Быстроумный обтер с лица обильный пот и кивнул.
— Да, Хозяин Огня.
— Дальше. За первое неповиновение Хозяину Огня, Повелителю Неба, Воды и Земли наказание — обездвиживание сроком на три дня и три ночи. За второе и последнее неповиновение Хозяину Огня, Повелителю Неба, Земли и Воды наказание — огненная смерть. Ты запомнил это?
— Да, Хозяин Огня.
— Неси мои слова и выкрикивай каждый день два раза. Один раз на восходе, во время первого сбора у большого костра. Второй раз на закате, во время второго сбора у большого костра. Все должны знать. Ходи и спрашивай каждого. Особенно детей, в возрасте четырех лет и старше. Кто не сможет повторить — тот показывает неповиновение. Теперь иди, или я убью тебя.
— Да, Хозяин Огня.
Быстроумный поправил свисающий с мясистой шеи знак власти — круглый камень с проплавленной в центре дырой, — повернулся и вышел, на ходу меняя выражение лица с угодливого на торжественно-презрительное.
Спина бывшего третьего топора обросла жиром настолько, что не угадывались даже лопаточные кости.
Возле самой двери Быстроумный на миг задержался и ловко раздавил ногой случайного жука-говноеда.
Марат вздохнул.
Жуков он победил, однако в сезон дождей, спасаясь от воды, шустрые паразиты иногда проникали во дворец. Бегали по хорошо утоптанному земляному полу, выискивали еду. Но во дворце для них не было еды.
Слава тебе, Кровь Космоса, подумал Марат. Хотя бы здесь, в главном зале дворца, для жуков-говноедов нет еды.
Оставшись в одиночестве, он немедленно встал с тронного кресла. Сидеть на гранитном валуне, даже в три слоя обтянутом шкурами новорожденных щенков земноводной собаки, было неудобно («Власть — это терпение», — ухмылялся Жилец), отошел к дальней стене и откинул полог, сплетенный из длинных корней желтой овражной осоки.
За пологом, в меньшей, скудно освещенной, но богато декорированной циновками половине зала, на комфортабельнейшей перине (чехол из шкур собаки, набитый сухими благовонными травами) лежал его компаньон. Задумчиво покусывал нижнюю губу.
37 
