113 
Одна группа — четверо или пятеро — ударит со стороны площади и отвлечет внимание охраны. Вторая команда зайдет с тыла, со стороны храмовых ступеней: нападет на Отца, оглушенного наслаждением, озверевшего от запаха крови. Вряд ли они достанут его, но ранить — вполне смогут.
А я вытащу пистолет и выстрелю в затылок.
Отец показал народу петли кишечника, потряс, улыбнулся и отошел от алтаря. Хохотун развязал ремни, сбросил тело с камня. Глашатай ударил в бубен. Второй казнимый — с абсолютно бескровным лицом — попытался сопротивляться, что-то крикнул Хохотуну, вытаращив глаза, и, очевидно, сильно разозлил бывшего генерала, поскольку тот излишне нервно схватил его за шею; но Отец, продолжая улыбаться, оттолкнул палача и сам протянул руку к горлу старого воина. Стал поднимать на вытянутой руке. Казнимый нелепо дергал руками. Отец тряхнул его и вдруг, подбросив на несколько метров — пять тысяч дикарей ахнули, — ловко перевернул и схватил уже за ногу и тут же, размахнувшись, ударил головой о поверхность алтарного камня.
Пять тысяч глоток исторгли вой.
Они не были кровожадны. Они кричали от изумления и ужаса. Те, на кого попали брызги крови и частицы мозгового вещества, отшатнулись назад, возникла кратковременная давка, но глашатай четырежды ударил в бубен, и понемногу установилась тишина.
— Великий Отец любит вас! — крикнул Митрополит, багровея от усилия.
Вопль восторга заставил задрожать доски под ногами Марата.
— Великий Отец жертвует жизни своих врагов своему Сыну, вашему Владыке, Хозяину Огня!
Кричали все. Бедные и богатые, голодные и сытые. Кричали воины внешнего оцепления, и увешанные браслетами жены самого Марата, и торговцы тюленьими шкурами, и резчики по кости, и кузнецы, и смотрители за канавой для дураков, и бродяги, пришедшие с севера, юга и запада делать мену, а потом разносить по миру рассказы о Городе, процветающем под началом всесильного Хозяина Огня и его Отца, чей гнев столь страшен, что для его описания не существует слов ни в одном языке.
Хохотун потащил тела прочь, в боковые храмовые ворота, а из главных уже выводили невест Отца, обнаженных семилетних девушек. Их тела лоснились от благовоний, на лицах цвели слабые улыбки. С утра их накормили снадобьем по рецепту Жидкого Джо: по два подгнивших плода черной пальмы с добавлением нескольких капель желчи иглозубой лягушки; сейчас — Марат знал — перед глазами девушек бесились и переплетались маленькие веселые радуги.
Свадебный алтарь изготавливали по чертежам Отца, он был огромен, в несколько раз больше жертвенного, и все восемь невест свободно уместились на нем.
Загудел бубен.
На самых первых праздниках меж обрядами жертвоприношения и свадьбы делали паузу, несколько минут общей хоровой молитвы, но потом Отец приказал объединить оба ритуала. «Свежий запах крови только что умерщвленного самца должен смешиваться со свежим запахом юной самки, — объяснял он в минуты откровенности. — Это надо понимать, это и есть Фцо, и ошибается тот, кто буквально переводит древнее слово как “всё”. Фцо — это не просто “всё”, а “всё вместе”. Это сложный коктейль, где правильно подобраны ингредиенты, и умение смешивать их дано только избранным. Нужен талант, — объяснял легендарный вор, — особое чувство; хотеть Фцо нужно с детства и всю жизнь посвятить, экспериментировать и ошибаться, изучать себя, повсюду искать источники удовольствий. И главное, никогда не останавливаться; настоящий ценитель знает, что никто никогда не сможет получить Фцо».
Да, меж ними были периоды мира, когда старик разражался длинными монологами или тащил своего компаньона с собой в Город; там, внизу, на простых примерах Марату было показано, как можно взять Фцо, например, в лачуге бедного собирателя черепашьей икры, и всякий раз Марат поражался: оказывается, многое можно получить там, где на первый взгляд вообще ничего нет. А Великий Отец только ухмылялся. «Фцо повсюду, — цедил он. — Фцо есть везде, где ты не один, где рядом с тобой пребывает кто-то еще.
Найди кого-то другого, второго, ближнего, мужчину или женщину, старика или ребенка, — неважно; главное, чтобы рядом была еще хотя бы одна живая душа — из нее возьмешь Фцо».
…Храмовые служки — четверо — поднесли к губам раковины хищного моллюска ю, низкий звук труб поплыл над головами; глашатай ударил в бубен, и Великий Отец, размазывая кровь по лицу и груди, взошел на алтарь.
113 
