Последние отзывы

  103  

Он говорил про бизонью кожу, про хромирование, никелирование и золотое напыление, но Кактус уже не слушал. У него звенело в ушах.

Так бывает, когда тебя – взрослого человека на пороге сорокалетия – ничто не может удивить или задеть, когда тебя не трогают даже оскорбления, и вдруг сам бог решает оскорбить тебя.

Вчера это дитя угощалось твоими шоколадками, а сегодня учит нюхать воздух.

А ты втягиваешь его ноздрями уже четверть века, этот воздух, и всегда знаешь, откуда ветер дует. И знаешь самое главное и страшное: ветер всегда дует с одной и той же стороны.

Тренд никогда не меняется.

Когда-то, давным-давно, ты по доброте и великодушию пытался научить мальчика главному тренду. А тот не воспринял простую науку. Не понял ее.

Кирилл вздохнул и потянул носом.

Мальчик Бориска, бывший ушастый пожиратель халявного шоколада, а ныне мощный бизнесмен при бицепсах, издавал его любимый запах.

Запах новой еды.

– Погоди, – перебил Кирилл вошедшего в азарт юного гения. – Я не понял: тебе это нравится?

– Что нравится?

– Ну... Вот это всё. К тебе заходит какой-то пассажир и говорит: «Удиви меня». И ты спешишь его удивить, чтоб с крючка не сорвался. Тебе это нравится?

– Да, – почти без паузы ответил гений, и просветлел лицом, и повторил, тверже и жестче:

– Да.

Помолчал и тоном ниже произнес:

– Это честное и чистое дело. И потом, тачки всегда меня... ну, как бы... вставляли. Я даже поступил в автодорожный институт. Правда, потом ушел, когда понял, что теряю время...

– Жалко времени на учебу?

– Конечно. Время дорого. Рынок бурно растет, надо входить в него и... как бы захватывать нишу! Ловить шанс. Пока не поздно.

– И ты его поймал?

– Думаю, что да. Поймал.

Кактус потряс кулаком над полупустыми стаканами.

– И теперь, значит, крепко держишь?

– Вроде да, – сказал Борис, чуть хмурясь.

– А если не удержишь?

– Буду искать другой шанс.

– Не понял. Зачем искать другой, если у тебя был тот? Может, тебе лучше в этот покрепче вцепиться?

Пацанчик Бориска понял, кивнул:

– Я держу его... крепко. Реально крепко. У меня на полгода вперед заказы расписаны. Но не всё от меня зависит. Конкурентов всё больше. Вполне возможно, что однажды они меня... ну... как бы... задавят.

– Зачем же ты вкалываешь, малыш? – спросил Кактус. – Если знаешь, что однажды тебя всё равно задавят?

– Пока не задавили, я успею заработать. Когда станет тяжело – перейду в другую нишу.

– То есть тебя будут давить, а ты будешь отступать? Всё время в другую нишу?

– Да. Слабый уступает место сильному. Закон бизнеса.

Кактус поднял свой стакан, выпил, посмотрел на разложенные на столе дорогостоящие игрушечки.

– Руками еще держишь, – сказал он, – а сердцем уже отдал.

– Не понял, – осторожно спросил гений бизнеса. – При чем тут сердце?

– Ни при чем, – ответил Кактус. – Так мой отец говорил.

Борис тоже выпил и тоже – не глядя на собутыльника, в одиночку. Запалил еще одну европейскую сигарету. Опять посмотрел на женщин возле барной стойки: выставка голых ног, длинных, как жизнь, – и пробормотал:

– А мой отец всё время говорил: «Не связывайся». И мать. Это было их любимое слово. Не связывайся...

Кактус посмотрел в его глаза и понял, что тогда, в восемьдесят восьмом, в темной маленькой квартирке возле метро «Кожуховская» изящная мама сказала ушастому восьмилетнему сыну те же слова. «Не связывайся с Кириллом».

И сейчас Борис хотел в этом признаться, но решил промолчать.

Через год Кирилл сел в тюрьму и, пока сидел, думал, что сожрет сладкого мальчика, как только выйдет.

И когда лежал на сальном тюремном матрасе, нюхал воздух и улавливал доносящийся сквозь стены и стальные двери, через решетки и колючки запах своей новой пищи.

Глава 3

Старый злой татарин

Она говорила долго, сбивчиво, злясь на себя – вроде не дура, почему так плохо формулирую? – и удивляясь, как бы со стороны: если сам участвуешь в событиях, они кажутся до мелочей понятными и логичными, а захочешь рассказать постороннему человеку – выйдет нелепица, дурная головоломка, самой смешно.

– Так я не понял, – сказал Шамиль, когда она замолчала, – чем он тебя шантажирует?

– Он не шантажирует. Он жрет.

Мила неожиданно для самой себя подалась вперед и звонко щелкнула зубами – Шамиль не испугался и не отпрянул, но заметно оторопел.

  103