Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
44 
Захлопнув дверцу, Даниель направилась к дому. Она чувствовала на себе его взгляд до тех пор, пока не скрылась внутри.
Ну вот и все.
Она призналась. И, возможно, это даже к лучшему. Теперь он больше не появится в ее жизни. И ей не придется дрожать в его присутствии от охватывающего ее волнения.
Мэтт.
Она так любит его. Как ни одного мужчину в своей жизни.
И сейчас лишний раз убедилась в этом.
Зачем судьба так жестоко посмеялась над ней? Ведь все могло быть иначе! Могло, но…
Всхлипнув, Даниель утерла слезы и начала подниматься по лестнице.
— Это ты, дорогая? — Глэдис выглянула из гостиной.
— Да, мам, — ответила Даниель уже со второго этажа.
— Все в порядке? Как съездила?
— Все отлично! Пойду приму душ и лягу спать. — Даниель постаралась, чтобы ее голос звучал бодро и мама ничего не заподозрила.
Войдя в свою спальню, она приблизилась к кровати, присела на краешек и горько заплакала. Скрипнула дверь. Подняв глаза, она увидела мать.
— Все будет хорошо, милая. — Глэдис села рядом и обняла ее за плечи. — Все будет хорошо.
— Ты не понимаешь, — всхлипнула Даниель. — Уже никогда не будет хорошо.
Глэдис вздохнула.
— Если мужчина любит, то он примет и ребенка от любимой, поверь, — произнесла она.
Даниель замерла, удивленно взглянула на мать.
— Ты это о чем? — спросила она.
— Ты сама знаешь о чем. — Глэдис прижала ее к себе и погладила по волосам. — Никогда не бывает поздно. Бывают просто упущенные возможности. Но это тоже можно исправить, было бы желание.
— Ты, правда, в это веришь? — Даниель с надеждой взглянула на нее.
— Конечно. — Глэдис улыбнулась. — Я не только верю, я знаю это.
— Я не уверена, что поступила правильно, — прошептала Даниель. — Но теперь уже поздно.
Глэдис взяла ее за руку.
— Никогда не поздно, — мягко, но твердо повторила она. — Если он любит, никогда не поздно.
15
Даниель открыла глаза и улыбнулась.
Рождество!
Всю жизнь она просыпалась в этот день с радостным ощущением праздника и того, что должно было произойти.
Осторожно поднявшись с кровати, она надела халат и вышла из комнаты. Мягкие тапочки бесшумно ступали по деревянному полу.
Подойдя к перилам, Даниель взглянула вниз.
Гирлянды украшали холл, придавая ему праздничное великолепие. Вчера они все вместе декорировали дом. Папа, мама и она. Как в добрые старые времена.
Только теперь ей не разрешали лазить на стремянку.
Улыбнувшись, Даниель начала спускаться.
Сначала она не поняла, что произошло. Потом посмотрела вниз, на свои ноги, рядом с которыми растекалась лужа.
— О господи! — воскликнула она. — Мама, папа! Я рожаю!
— Потерпите еще немного. Главное правильно дышите, когда будут схватки, — говорила акушерка, стоя рядом с ней.
Даниель напряглась.
— Мне кажется, что у меня одна постоянная схватка! — простонала она. — Как я их различу?!
— Я буду тебе говорить, — сказала Глэдис, беря ее за руку и следя за монитором.
— Приготовились!..
— Ты уверена, что не хочешь принять обезболивающее? — с беспокойством спросила Глэдис.
— Да, мам, уверена. — В глазах Даниель плескалась решимость.
Маленькая Сидни Маккей огласила белый свет своим первым криком в шестнадцать часов пятнадцать минут.
Даниель облегченно вздохнула и откинулась на подушку.
— Ну вот и все, — радостно прошептала она.
— Нет, вам еще рано расслабляться, — мягко проговорила акушерка. — Еще должен отойти послед.
— Это уже не больно. — Глэдис крепко сжала ее руку.
Даниель с благодарностью посмотрела на нее.
— Спасибо, мам.
— Вот, держите. — Улыбаясь медсестра передала ей на руки малышку, завернутую в розовую пеленку. — Ваша дочь просто прелесть.
Даниель прижала к груди свою кроху, любуясь ею.
— Она похожа на тебя, — заметила Глэдис, разглядывая девочку, которая смешно морщила носик и открывала рот.
— Так и должно быть. — Даниель улыбнулась. — Она же моя дочь. — Грусть легким облачком пробежала по ее лицу.
— Все в порядке. — Глэдис погладила ее по голове. — У тебя теперь есть прекрасная дочка. И это главное.
— Да, ты права, — вздохнула Даниель.
Дверь распахнулась.
— Ну и где тут мои девочки?! — воскликнул Говард, входя в палату. — Меня заставили ждать там черт знает сколько! Я уже весь извелся! Где моя внучка?!
44 
