Коты в порфирах

О культурных животных

Уже вторую неделю самой обсуждаемой в блогах остается новость о летающих котах. Как всем уже и так, вероятно, известно, в ночь на 26 марта жители окрестностей Белорусского вокзала проснулись от шума урагана, выглянули в распахнутые ветром окна и увидели такое…

«С дикими завываниями они проносились над землей, отчаянно цепляясь за заборы или деревья». «Порыв ветра буквально разметал кошачью статью и понес самых легких ее членов по улице, приподнимая и подкидывая. Коты в полете орали, их собратья, оставшиеся на земле, отвечали воем на каждый удар стихии», – возбужденно сообщало одно из новостных агентств.

Пораженный сотрудник другого немедленно погрузился в расчеты и выяснил, что «для полета плоского прямоугольного кота массой 3 килограмма площадью 500 кв. см с углом атаки в 10–15 градусов необходим порыв ветра скоростью больше 35 метров в секунду». Фотографии летающих котов густо заполнили Интернет. Новость цитировалась и обсуждалась на все голоса и лады, авторы хором изощрялись в остроумии, а сочинитель заметки о прямоугольном коте был обвинен в пристрастии к наркотическим веществам и негуманном отношении к животным…

В первую минуту при взгляде на блоговскую вакханалию закрадывается подозрение: а не повредились ли все эти первоапрельские котоманы в рассудке? Не вынес ли тот же чудо-ветер, что поднял на воздух котов, из их блоггерских голов последний моцк?

Но это только на первый взгляд. На второй становится ясно: о нет! все не так просто. Подшути стихия над любым другим зверем, над крысами, кроликами, обезьянами, да мало ли кем, случился бы не более чем очередной курьез. Но коты… коты нам не чужие. И дело не только в том, что, когда их чешешь за ухом, они уютно урчат, а когда не чешешь – аккуратно и быстро снимают котлету с вилки зазевавшегося соседа за столом, после чего мягко повисают на занавесках и с них пружинят на шкаф. Нет, дело вовсе не в этой удивительной смеси пластики, обаяния и нахальства. Коты прочно прописались в культуре. На вопрос каких котов, кошек и котят в мировой литературе вы знаете, каждый из нас легко выстроит хоровод: гофмановский Мурр, булгаковский Бегемот, Матроскин… А Базилио из «Буратино»! А Чеширский кот из «Алисы»! А кошка, которая гуляла сама по себе, не говоря уж о хитрюге в сапогах. Но помимо этих расхаживающих по поверхности нашего сознания антропоморфных персонажей есть и череда безымянных кошек – из серии «Села кошка у окошка». Кошка, глядящая в окно, – неотъемлемая часть среднерусского поэтического пейзажа. Жуковский, Фет, Цветаева, Саша Черный, Блок, Хармс, Бродский и, конечно же, Маршак – все они много и хорошо писали о кошках.

Никаких сомнений: лишь благодаря этой плотной мифологической порфире, развевающейся за спиной кота, все так дружно и взялись представлять себе этих изумленных, летящих, выпустивших когти, с перекошенными, так и хочется сказать, лицами, усатых, полосатых – в общем, этих тварей, представлять их, улыбаясь и испытывая к ним сочувствие и жалость. Словом, переживая тот самый катарсис, какой бывает лишь при соприкосновении с настоящим искусством.

Кошачья история великолепно иллюстрирует еще и это: механизм превращения жизни в высокое искусство. Обнаруживает, какой именно объект может обернуться картинкой и зажить в рамке. Объект необычный и вместе с тем освоенный: тот, что обладает давней культурной репутацией и предысторией, которые, собственно, оживляют и наполняют его бытие смыслом. В образе летающих котов все это сошлось. А потому им удалось подарить нам встречу с прекрасным и чувство детской благодарнос-ти. За то, что хоть чем-то нас еще можно разволновать, удивить и порадовать.

Сохраняйте квитанции

Об отношениях с прошлым

За последний месяц мне пришлось побывать сразу в двух русских городах. Один на севере – Мышкин. Другой на юге – Таганрог. В обоих очень внимательно относятся к своей истории. Внимательно, но не похоже.

В Таганроге родился Чехов. «С Чеховым нам повезло!» – смеется одна из организаторов Чеховского книжного фестиваля, на который, собственно, и позвали гостей из Москвы. А в день нашего отъезда Чеховский книжный плавно сменился Чеховским же театральным фестивалем.

Всем, кто приезжает в Таганрог, показывают флигелек, в котором писатель родился. А потом и большой дом, в котором он вырос. Еще Чехов учился в гимназии. Она теперь тоже его музей. Ходил в театр. Теперь это театр имени Чехова. Вот лестница – по ней юный Чехов спускался к набережной удить рыбу. А вот библиотека имени угадайте кого – в нее Чехов всю жизнь присылал книги.

  19