очень нудно 
87 
— Кто позволил вам, граф!.. — Не допуская каких-то возражений, Павел Первый уже приготовился отдать команду скрутить наглеца да спровадить с позорным конвоем в городской дом. На потеху праздной публике.
— Государь! Ваше Императорское Величество! Позвольте слово молвить. Беда великая приключилась! — Генерал пал на колено перед государем, склоняя голову к самой земле.
— Что еще за беда такая? — недовольно процедил император, одновременно делая знак конвою отодвинуть сразу навостривших уши придворных шаркунов подальше. Не всякую новость следует им узнавать одновременно с принципалом, не всякую…
— Если позволите…
— Разрешаю без этикета, граф, ежели и впрямь беда какая у нас.
— Так самую страшную ваш верный слуга, капитан Пайкер смог предотвратить, Ваше…
— Вы не поняли, милейший? Я. Разрешил. Вам. Без. Этикета. Надо повторять?!
Поднявший голову Аракчеев посмотрел сначала в глаза императора, потом быстро огляделся вокруг. Солдаты и офицеры конвоя уже отпихнули свиту подальше, грозно хмуря брови и теребя ножны сабель. Но он все равно понизил голос:
— Я понял. А случилось вот что, государь. Проезжал я на коляске мимо дома цесаревича Александра, как вдруг там раздались выстрелы, крики, а сразу почти вослед дворня и служивый люд кинулись со двора. С криками и воплями. Как верный слуга Вашего Величества, я немедля приказал гнать коляску к подъезду, а кучеру и лакею начать высвистывать полицейских чинов. Дабы разбегание слуг прекратить, вкупе с паникой. Да задержать всех причастных.
Генерал сглотнул, переводя дух.
— Сам же, взявши с собой адъютанта, кинулся в залу, где слышны были голоса и стоны. На пороге, прямо в дверях, лежал капитан Пайкер, прикрывавший своим телом цесаревича. Кровь так и хлестала из ран офицера! Тут послышались шаги от парадного входа, вслед за нами. Оглянувшись, мы увидели человека в партикулярном платье, спешившего по нашим следам. На вопрос, кто есть таков, сей муж представился лекарем из посольства аглицкого, мистером Энтони Арендтом. Мол, оказался недалече, да заслышав выстрелы и крики, бросился, согласно заветам Эскулапия…
— Асклепия, наверное, граф? — поправил Алексея Андреевича государь. — И вы слишком долго рассказываете. Что с сыном моим, наследником Александром?!
— Так вот как раз и хотел об этом поведать, государь! Ибо цесаревич лежал без движения под капитаном, но особых ран на нем мне не было видно. А тут как раз и англичанин этот подоспел да запретил нам с адъютантом сильно тормошить Пайкера, дабы не навредить еще сильнее, чем заговорщики успели.
— Какие еще заговорщики?! Что вы тут несете, граф?
— Так ведь там лежали еще персоны разные, да все при оружии, но уже или мертвые, или сильно увечные. И лежали так, что сразу было видно — стремились они до цесаревича добраться своими саблями и пистолями. Только вот капитан заслонил собой наследника, приняв на себя удары и пули!
Граф помотал головой, будто отгоняя видение давешнего кошмарного зрелища, и продолжил:
— Как только лекарь остановил кровь у капитана, мы немедленно осмотрели цесаревича, найдя его в здравии, но без памяти. Видно, один из первых ударов все же пришелся ему по голове, хотя и плашмя. Так нам объяснил мистер Энтони, когда закончил перевязывать спасителя вашего сына. Да так сноровисто это делал, что прямо на глазах наших Пайкер начал оживать, даже бормотать что-то пытался. Вот только доктор влил ему какую-то микстуру прямо в горло и приказал: «Спать! Ты свое дело уже сделал». Касательно наследника он тоже успокоил нас, что ничего ему страшного не грозит, немного покоя и можно будет перенести на ложе поудобнее. Вот тут и появилась у меня возможность поближе рассмотреть, кто же были эти злодеи…
Тут генерал снова осмотрелся и даже снизил голос до шепота:
— Чудные дела, Ваше Величество! Если бы своими глазами не видел, ни в жисть не поверил бы. Лежали там, с саблями наголо, люди весьма известные и близкие к вам.
— Не тяни, говори толком! — Павел из последних сил сдерживал себя. Руки его нервно терзали перчатки, а лицо пошло красными пятнами.
— Слушаюсь, Ваше Величество! Князь Зубов, Платон Александрович. Два пистоля рядом с ним да палаш кирасирский. Генерал от кавалерии Депрерадович, Николай Иванович. Сабля в руках его кровью запекшейся вся покрыта. Генерал-адъютант Федор Петрович Уваров. Тоже оружный лежал. При мне дышал, хотя лекарь аглицкий и сказал, что не жилец мол, болезный. Другие людишки, поменьше чином, но тоже вельми знатные. Всего их там было около десятка. Так что, только провидение надо благодарить и капитана вашего конвоя Пайкера, что себя не жалея, не дал совершить злодейство до конца. Как только прибыли полицейские чины, велел я им заниматься делом этим, а сам помчался к Вашему Величеству.
87 
