Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
54 
— У вас есть связь с Минском? — после недолгого размышления спросил начальник Крипо и по совместительству командир айнзацгруппы Б.
— Да, телефон в доме.
— Пойдемте. — И, повернувшись к сопровождавшим его офицерам, Артур Небе скомандовал: — Скажите «старым псам», чтобы готовили свои «волшебные чемоданчики»! Через четверть часа выезжаем на место!
Пункт связи был развернут в бывшем магистрате, или, как его называют русские, сельсовете. В просторной, по местным меркам, комнате стояло несколько оставшихся от прежних хозяев обшарпанных конторских столов, в углу возвышался монументальный несгораемый шкаф, но, кроме двух связистов у коммутатора, людей в ней не было. Заметив высокое начальство, оба вскочили.
— Связь с Ценнером мне! Быстро! — отрывисто приказал Небе.
Пока телефонисты дозванивались до минского коммутатора, пока на том конце связывались с абонентом, бригадефюрер стоял молча, в задумчивости уставясь в окно.
Беспокоить высокое начальство и привлекать к себе лишнее внимание в планы Бойке не входило, и он устроился у входной двери, наблюдая за терзаниями начальника всей криминальной полиции рейха. Спокойствие унтерштурмфюрера базировалось на обыкновенной логике, ну и опыте сыскаря, конечно. «Ловкие ублюдки, провернувшие это дельце, — не дураки. Совсем не дураки!» — подобная мысль появилась у него больше часа назад, когда поднятая им по тревоге оперативная группа встала у разрушенного моста, едва отъехав от Минска на пару десятков километров. Чему сам Освальд, как один из немногих, принимавших непосредственное участие в подготовке этой поездки, сильно удивился. Еще утром он принимал доклад своего сотрудника, проехавшегося по тому, что русские называли совершенно неподходящим словом «шоссе». Наряды были усилены, секреты вдоль маршрута выставлены. Даже график движения войсковых колонн проверен, и каждую сопровождал кто-нибудь из сотрудников СД или ГФП. А тут — раз, и мост взорвался! Как сбивчиво объяснял пехотный унтер-офицер — старший поста охраны: «Все было тихо, господин офицер. Ни колонн, ни путешественников. И тут как бахнет!» Бахнуло действительно неплохо — взрывом перебило две опоры, так что настил обрушился вниз. Речка была небольшая, скорее, следовало называть ее ручьем, но берега в этом месте были топкими, а слой ила на дне таким толстым, что когда подчиненные Бойке решили форсировать препятствие вброд, то намертво «посадили» полноприводный мерседесовский грузовик. Бойке немедленно связался по радио со Слуцком — а там та же история: мост под Леньками взорван. Отправив две машины в объезд, унтерштурмфюрер одновременно послал одного из агентов назад, в Самохваловичи, чтобы тот костьми лег, но вызвал саперов.
«Настолько не дураки, что я даже удивляюсь. Первую информацию о приезде рейхсфюрера я получил четыре дня назад. Причем шифрограммой. Небе, Кубе,[49] Бах-Зелевски[50] и, возможно, Ценнер знали об этом раньше. Приказ на проведение подготовительных мероприятий пришел нам как раз от фон дем Баха. То есть на подготовку нападения у злоумышленников была максимум неделя. Вот ты бы, Освальд, смог так хорошо подготовиться к „приему“ важного гостя? — спросил он сам себя. И тут же ответил: — Используя служебное положение — да! А вот если по лесам прятаться и каждого патруля бояться — тогда нет! Так что этим неизвестным парням можно уже сейчас две красные скрепки на карточку цеплять! И коричневую в придачу…»[51]
И сейчас унтерштурмфюрер СС и начальник отделения СД Освальд Бойке с неподдельным интересом наблюдал за метаниями высокого начальства, стараясь понять, что перед ним — неподдельная обеспокоенность за судьбу рейхсфюрера или великолепная актерская игра?
— Господин бригадефюрер, Ценнер на связи! — звонко доложил один из связистов.
Небе встрепенулся и порывисто схватил трубку:
— Карл, это Небе! Боюсь, но дело плохо, за два часа эти тупицы так и не добрались до места катастрофы! Пришли сюда все подразделения полиции и СС, какие у тебя есть. И армейцев попроси. В этих дебрях дивизия нужна, если не две, — он замолчал, очевидно выслушивая ответ. — Что? «Райх»? Четыре батальона? Забирай! Кто, в конце концов, верховный глава СС в этом районе, я или ты? И полицай-президент ты, а не я. Я буду на месте через час, никак не раньше. Нет, «ищейки» и «нюхачи» у меня с собой. Мне нужно оцепление… — И, повернувшись к Бойке, он приказал: — Унтерштурмфюрер, карту!
49
Вильгельм Рихард Пауль Кубе (нем. Wilhelm Richard Paul Kube; 13 ноября 1887, Глогау, Силезия — 23 сентября 1943, Минск) — государственный и политический деятель Германии.
После начала Великой Отечественной войны, 17 июля 1941 года, Кубе был назначен генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб-квартирой в Минске). Генеральный комиссариат «Вайсрутения» был образован в составе Рейхскомиссариата «Остланд», который, в свою очередь, входил в специально созданное Имперское министерство оккупированных восточных территорий рейхсляйтера Альфреда Розенберга. Приход Кубе на эту должность ознаменовался казнью 2278 заключенных Минского гетто — саботажников и активистов. Находясь в должности Генерального комиссара, проводил жестокую оккупационную политику, сопровождавшуюся убийствами сотен тысяч мирных жителей. Один из непосредственных виновников уничтожения мирного населения в деревне Хатынь руками убийц из 118-го батальона охранной полиции (Schutzpolizei) (сформированного в июне 1942 года в районе Киева главным образом из бывших военнослужащих Красной Армии, попавших в Киевский котел). В результате из 152 жителей деревни спаслось лишь трое. Одновременно оказывал помощь коллаборационистским организациям, разрешил к использованию на оккупированных территориях бело-красно-белый флаг и герб «Погоня».
В реальной истории убит в 2 часа ночи 23 сентября 1943 года в Минске в результате операции, организованной советскими партизанами.
50
Эрих фон дем Бах (нем. Erich Julius Eberhard von dem Bach, 1 марта 1899, Лоенбург, Померания — 8 марта 1972, Мюнхен (в тюремной больнице)) — обергруппенфюрер СС и генерал войск СС и полиции. С мая 1941 года — командующий войсками СС в Центральной России и Белоруссии. С ноября 1941 года — СС-обергруппенфюрер и генерал полиции. Одновременно с октября 1942 года командовал всеми антипартизанскими силами на Востоке (в Польше, Белоруссии и России).
51
Бойке использует применявшуюся в СД и гестапо для обозначения степени опасности противников систему цветовых кодов. Красная скрепка с левой стороны карточки обозначала категорию А1 (те, кто подлежал аресту в первую очередь при подготовке к проведению мобилизации в стране). Во вторую — А2 — входили личности, которых было необходимо взять под стражу уже при объявлении мобилизации (отмечались скрепками зеленого и голубого цвета). Третью — A3 — составляли граждане, не представлявшие непосредственной опасности (отмечались скрепками зеленого цвета), за которыми, однако, в случае осложнения ситуации требовалось установить наблюдение. Вторая скрепка, прикрепляемая к правой стороне карточки, обозначала явного врага государства: скрепка темно-красного цвета предназначалась для коммунистов, светло-красного — для марксистов, коричневого — для террористов, фиолетового — для кляузников и сутяг. Два раза в год — 1 апреля и 1 октября — карточки проверялись на соответствие указанным в них характеристикам.
54 
