Бренда Карлсен, любительница полетов

Я так и не увидела чудо, хотя очень надеялась на это. Поезд в нужном нам направлении отправлялся всего через полчаса с момента нашего прибытия на вокзал, и потому Маккормик решил не тратить свои магические силы – или не менее могучее обаяние своей улыбки – на организацию специального состава для наших нужд. Заодно он также решил не тратиться на носильщиков, в результате чего каждый из рядовых членов команды – к числу которых я теперь имела честь принадлежать – обвесился грузом, способным свалить любого здешнего мула. Впрочем, весь багаж охотников за одну ходку перетащить не удалось – давешняя большая черная карета, помимо крыши и заднего ящика для вещей обладала, как выяснилось, еще и чертовски вместительным поддоном. Мне, из уважения не столько как к женщине, сколько к уже имевшемуся у меня багажу, навесили немного, зато хрупкая Гвен почти скрылась сразу за четырьмя огромными продолговатыми тюками. Лишний повод порадоваться, что я решила оставить Моргану в конюшне у Марии.

Разумеется, всю эту груду ни в коем случае нельзя было сдавать в багажный вагон – в результате чего переговоры с проводником, в ходе которых мне пришлось играть роль толмача, весьма напоминали теологический спор между ацтекским жрецом и католическим миссионером. Такие споры частенько разгорались в этих местах три с половиной сотни лет назад.

Истина в итоге, как обычно, оказалась у той из сторон, которая могла похвастаться более внушительным арсеналом, – то есть на нашей, – и мы благополучно загрузились в поезд, заняв при этом двенадцать мест вместо оплаченных шести.

С некоторых пор я недолюбливаю поезда. Конечно, в цивилизованной стране они представляют собой удобный способ передвижения, но, для того чтобы стать таковыми в Мексике, их создателям следовало бы для начала научиться регулировать температуру в вагонах.

Кроме того, поезда нагоняют на меня сон. Мерное гудение голосов и мух под потолком, равномерное покачивание и перестук колес – а за окном, сколько ни смотри, один и тот же пейзаж, словно и не двигаемся никуда.

Зато у меня оказалась уйма времени на то, чтобы познакомиться со своими новыми товарищами – теми из них, кто выказал хоть какое-то встречное желание.

Мой новый Старший, Алан Маккормик старательно производил впечатление «железного человека» – эдакий голем без страха, упрека, жалости и сомнения. Ни одного лишнего движения… а рот он раскрывал лишь для отдачи приказаний или уточняющих вопросов. Правда, Гвен под большим секретом сообщила мне, что под этой маской скрывается – подумать только! – тонкая и ранимая натура, но заставить себя поверить рыжему доктору я не смогла. Или эта маска настолько въелась в кожу, что разглядеть под ней подлинного Маккормика труднее, чем голыми руками выковырять устрицу из ракушки.

Китаец Линь Вей большую часть времени проводил, уставясь в окно. Что именно он, прищурившись, пытался высмотреть в плывущей мимо нас раскаленной пустыне, осталось для меня загадкой. В ответ же на мою попытку познакомиться с ним поближе он нацепил на желтое и плоское, как окрестные плато, лицо вежливую улыбку и протарахтел, что: «Моя очень-очень желала бы поговорит с прекрасная леди, но моя очень-очень плохо-плохо знай английский». После чего вновь вернулся к созерцанию собственного отражения в грязном стекле. Загадочная восточная душа…

Наблюдать же за бесконечными спорами Деффида ап Хайтела и де Танвилля было воистину занимательно. Эта парочка, даром что разделенная при рождении шестью веками, была словно создана друг для друга… точнее, для того чтобы не давать скучать друг другу и окружающим. Не было вопроса, по которому они могли бы прийти к единому мнению – а уж стоило им заговорить на профессиональные темы…

Долговязый валлиец был ярым приверженцем технического прогресса в области уничтожения – то есть огнестрельного оружия, тогда как бывший крестоносец с явным неодобрением относился к этой богопротивной гномьей выдумке, свято веря, что никакая громыхающая штуковина никогда не сможет сравниться со старой доброй сталью тройного заговора.

В общем-то, позиция Дэйва лично мне была ближе – но после вываленной на меня в первой же нашей беседе лавине сведений о тонкостях Великого Стрелкового Искусства: пороховых навесках, форме пуль, шаге нарезов и прочих таинствах – я так устыдилась собственного невежества, что решила впредь наблюдать за их, как выразился маркиз, турнирами откуда-нибудь из безопасного далека.

  85