Последние отзывы

  110  

– Не злись, – мягко сказала Гвен, приседая на край моего окопчика. – Алан знает, что делает.

– Знает или думает, что знает?

Я скормила очередной патрон в окошко «винчестера». Мой старичок не пережил взрыва вагона, а этот новый – когда я разобрала его, кое-где еще поблескивала заводская смазка, – 44-го калибра карабин был чуть тяжелее. Впрочем, бегать мне с ним сегодня не придется… черт, скоба все же ходит туговато. Новый-новехонький… не думаю, что бывший владелец добыл его в честном бою.

– Он один из лучших охотников Европы.

– Охотно верю, Гвен. Но! Одна маленькая, незначительная деталь – здесь не Европа! Или Маккормику было недостаточно одной смерти, чтобы заметить эту подробность?!

– Ты злишься.

– Да, злюсь, – последнее слово прозвучало в унисон с лязгом затворной скобы. Здорово прозвучало – надо будет запомнить и использовать при случае.

– Поверь, у него достаточно опыта…

– Достаточно для чего? И какого опыта? Проклятье, он посадил нас с Дэйвом напротив – чтобы мы перестреляли друг друга?

– Ты злишься, – повторила Гвен. – И в тебе сейчас говорят эмоции, а не рассудок. Поверь, все пройдет нормально.

– Надеюсь, – буркнула я.

Последняя тлевшая у меня искорка надежды – что мне удастся убедить в своей правоте хотя бы Гвендолин и воздействовать на Маккормика через нее – медленно угасла.

– Где будешь ты?

– Там, – коротко сообщила рыжая докторша, кивнув в сторону дороги. – Присмотрю, чтобы на этот раз спасшихся бегством не оказалось.

– На этот раз?

– В отличие от поезда, – пояснила Гвен.

– Интересно, где же собираешься затаиться «там»? – усмехнулась я. – Или в число твоих многочисленных талантов входит умение оборачиваться кактусом?

– Мои таланты, – загадочно отозвалась доктор Рин, вставая, – очень разнообразны.

В этой команде, похоже, не было принято желать удачи перед боем – или они просто во всем брали пример со своего молчальника-Старшего. Поэтому я ограничилась тем, что трижды наспех пробормотала короткую молитву пресвятой Деве и трижды коснулась губами крохотного серебряного крестика. Затем свернулась и медленно натянула на окопчик усыпанное пылью одеяло.

Теперь мое укрытие нельзя было заметить, даже подойдя вплотную к нему. Разве что наступить.

Поправка – его наверняка можно будет обнаружить по запаху. Капельки пота резво сливались в потеки и ручьи, а моему дыханию позавидовала бы любая выброшенная на берег рыба. Или загнанная до полусмерти лошадь.

Через полчаса у меня затекла шея. Еще через час я попросту перестала чувствовать поджатые под себя ноги. Да уж, по сравнению с этой чертовой норой место моей предыдущей засады – яма под корнями – было настоящим раем на земле!

Потом я умудрилась почти задремать. Или это аукнулся давешний полет в компании курицы – но я битую минуту тупо пялилась на Маккормика, вышедшего на середину дороги, прежде чем сообразила, что это – сигнал! А сообразив, лихорадочно завозилась в своей норе, пытаясь вспомнить, в какой из многочисленных карманов спрятала пузырек с эликсиром.

Пузырек отыскался в правом нагрудном кармане рубашки. Это было не одно из моих привычных снадобий – пузырек вручила мне доктор Рин, – и мне оставалось лишь надеяться, что содержащееся в нем зелье успеет подействовать до того, как начнется ожидаемое веселье. А если не успеет… нет, об этом лучше даже не думать!

Эликсир подействовал почти мгновенно – изнуряющая духота на миг сменилась жгучим морозом, а затем я попросту перестала ощущать… эту… как ее… температуру окружающей среды! В ушах возник ровный гул, снизился до едва заметного шума и тоже пропал – а вместе с ним пропало дыхание. Зато я услышала шелест песка, скрежет камешков под сапогами сидящего на обочине Хьюго. Склонившись над когда-то белым обрывком полотна, он старательно изображал, что заинтересован одним-единственным на свете предметом – большой пузатой оплетенной бутылью. Запах текилы я тоже чувствовала – даже слишком явственно. Кажется, де Танвилль решил подстраховаться, окропив содержимым бутыли не только свою рубашку, но и пару ярдов земли вокруг себя.

Тени от кактусов вытянулись и расплылись – вокруг прежних четких черных полос возникла неясная полоса… октарина?

А затем я услышала стук подков.

Они приближались медленно – навьюченные мулы не любят быстро бегать, да и человеческие ноги после многих часов ходьбы по здешним тропам превращаются в две отнюдь не карточные колоды. Что вовсе не добавляет прыти их обладателям. Ближе к вечеру мысль о близком привале вдохнет в них новые силы, но сейчас косматый огненный шар висит еще высоко над горизонтом.

  110