Последние отзывы

  79  

Прикинем дальше.

Поп сидел у бандюганов в заточении больше месяца. Да и с нами проваландался почти три недели. Ну, может быть, поменьше чуток. Ладно, не суть. Когда он здесь проезжал? Месяца два назад? Так? Похоже… И тут еще ничего не было. За такое короткое время построить здесь дома, укрепления соорудить… Сил прилично потребуется.

Вывод?

Недавно здесь эти ребятки сидят.

А еще что?

Три десятка автомашин. Разных.

Были бы они однотипные, можно подумать о том, что это автопарк какого-то хозяйства, воинской части, например. Возможно такое? Вполне.

Но они разные.

О чем это говорит?

Здесь относительно оживленный перекресток.

По нынешним временам даже одиночная поездка куда бы то ни было — вещь неординарная. Хотя бы и потому, что бензин тоже где-то нужно взять. А где?

Ну хорошо, предположим, что топливо нашлось. У кого-то рояль в кустах, а у кого-то и цистерна с бензином.

Ладно, заправился такой хозяин предприимчивый и поехал… Куда и зачем? В гости?

Три раза «ха»!

Время ноне не то, чтобы просто так по гостям разъезжать. Если уж кто куда и собрался, то причины для этого должны быть весьма серьезными.

Так. С этим решили.

А какие теперь могут быть серьезные причины?

Что сейчас людям нужно?

А чего у них нет?

У них — это где? В деревнях, надо полагать. Ибо городов тут всего два. Я близлежащие имею в виду, про все прочие нам ничего не известно. К нам никто не приезжал с этой стороны, я это точно знал. Да и затруднительно было бы это сделать — мосты-то ведь того…

Стоп…

Мосты…

Ладно, ближний мост провалился, веса машины не выдержал. А дальний? Он-то, между прочим, сгорел! Не сам же по себе?

Что остается?

Печора, больше некуда.

— Женя, — оборачиваюсь я к водителю моего «Мамонта». Он уже залез назад в машину и сидит на своем месте, играясь рукоятками управления пулеметом. — Вызови по рации Орешник. Если ответят, поинтересуйся у них, ездил ли кто-нибудь в нашу сторону. И если ездил, то что рассказывал? Может быть, отсюда кто наведывался?

Он кивает и начинает что-то бубнить в микрофон. Абонент выходит на связь не сразу, так что я успеваю прикинуть еще несколько возможных вариантов развития событий. И все они мне не нравятся.

— Нет, Сергей Николаевич, — поворачивается ко мне Женька, — никто сюда не ездил. Одна машина ушла, да так и не вернулась. Больше своих никого не посылали, машин у них и так мало. И отсюда никто не приезжал.

— А что за машина? Спроси у них.

— «Буханка», Сергей Николаевич, темно-зеленая, номер тридцать четыре — восемнадцать.

— А народу сколько было?

— Они говорят — три человека. Последний раз выходили на связь неделю назад.

— Вот что, запроси-ка у них данные на этих людей. Скажи, что попробуем их поискать…

Оставляю водителя сидеть у рации, а сам спрыгиваю на землю. Толку от Женьки в предстоящем разговоре немного, он вообще парень гражданский, это Калин нам его сосватал. Вот как водителю ему здесь равных нет! За рулем «Мамонта» он, судя по всему, сидит уже давно и машину, в общем-то, весьма немаленькую и тяжелую, ведет просто играючи, совершенно без напряжения. Мне бы так насобачиться!

Ладно, пока «буханка» к нам едет, есть еще время подумать.

Лифчик этот, будь он неладен!

Что произошло на той полянке? Кого закопали на том клочке земли? Причем не застреленного, а зарезанного. Это, знаете ли, симптом…

С чем и зачем могли тут ездить?

Снова возвращаюсь к вопросу о том, что же нужно людям в деревнях. Ибо городские жители тут не проезжали, это мы уже выяснили.

Еда?

Ну, с голоду они не помрут, это очевидно. Тут и так, безо всякой войны, снабжение было едва ли не хуже, чем в царское время. Дерьма всякого в магазинах лежало — завались! А вот действительно нужных вещей отчего-то не хватало. Ну да, с точки зрения новых «демократических» властей регион этот никакого интереса не представлял. Нефть было кому качать, трубу обслуживали. Всякие полезности давно и должным образом оприходованы, людей для их обихаживания понемногу прикармливали. А все прочие граждане ценности не представляли никакой, и необходимость в их существовании как-то не усматривалась. Покупательная способность местного населения являлась исчезающе низкой, и уже по этой причине, с точки зрения новых управленцев они права на существование вообще никакого не имели. А раз так, то и завозить в здешние магазины чего-то, способствующего развитию и существованию местного населения, было незачем.

  79