Последние отзывы

  32  

Собственно говоря, почему бы и нет?

Эйлида совсем уж было собралась выйти из дома, но зачиталась интересной книгой в библиотеке и отменила приказание подать карету.

Она так давно не покупала себе одежду, что вдруг засомневалась, стоит ли идти в магазин. Вдруг она купит себе — чисто по незнанию — что-то совсем неподходящее и тогда будет выглядеть в глазах Дорана полной дурочкой.

Он, разумеется, не преминет заявить, как уже сделал однажды в одном из их споров, что совершенно правильно выбрал для нее все вещи.

Эйлида читала еще некоторое время, потом решила, что не мешало бы хоть выйти на свежий воздух и погреться на солнышке. Она попросила одного из лакеев перевести ее через дорогу.

Лакей отпер калитку в садик, расположенный в центре площади. Им пользовались только те наниматели квартир, у кого были ключи от калитки. Когда Эйлида вошла туда, в садике никого не было, кроме двух детей с няней.

Эйлида пересекла лужайку, радуясь солнцу, которое, впрочем, здесь сияло куда слабее, чем в Лестершире, да и пейзаж был лишь слабым подобием того, каким она любовалась из окон охотничьего домика.

Она дважды обошла садик и решила, что пора возвращаться. Дошла до калитки и увидела лакея, дожидавшегося ее с ключом на ступеньках крыльца по ту сторону улицы.

Лакей не сразу перешел улицу — дорогу преградил чей-то изящный фаэтон. Проехал какой-то мальчуган верхом на пони; несколько прохожих оглянулись на Эйлиду. Среди прохожих оказалась парочка иностранцев, и, поскольку они оба посмотрели на нее, Эйлида невольно обратила на них внимание.

Вскоре она уже входила в дом; ей хотелось вернуться в библиотеку к оставленной книге.

Доран возвратился часам к пяти. Едва заслышав его шаги в холле, Эйлида вскочила и стоя ждала, когда он войдет в библиотеку.

— Вы вернулись! — весело воскликнула она.

— Прощу прощения, что так надолго оставил вас одну, — извинился он.

— Я была вполне счастлива, — заявила Эйлида. — Читала интересную книгу, ходила гулять в садик на площади.

— Настоящий вихрь развлечений! — улыбнулся Доран.

— И что бы вы думали? — добавила Эйлида. — Когда я собиралась перейти дорогу, то увидела двоих китайцев. У одного из них даже была коса. В жизни не видала ничего подобного.

Она полагала, что Дорана ее слова позабавят, но, к ее удивлению, он нахмурился.

— Китайцы? — спросил он. — Вы уверены?

— Я не слышала, чтобы люди какой-нибудь другой нации носили косы.

— А что они делали?

— Просто шли по улице.

Она собиралась сказать что-то еще, но вошел дворецкий, а за ним лакей с подносом, на котором стоял чайник. Были там также кексы и сандвичи в огромном количестве; Эйлида взглянула на Дорана и усмехнулась.

— Подозреваю, что это ваш способ заставить меня растолстеть, — сказала она. — Вы бы поосторожней, не то я сделаюсь чересчур тяжелой для ваших лошадей.

— Рискну! — со смехом ответил он.

Эйлида надеялась, что за чаем Доран расскажет ей, где он был, но, поскольку он этого не сделал, она воздержалась от вопросов.

— Чтобы загладить свою вину, — сказал он, — я пригласил сегодня на обед гостя. Надеюсь, вам приятно будет повидаться с ним еще раз.

Нетрудно было догадаться, что речь идет о Джимми Хэррингтоне, шафере Дорана на свадьбе, и Эйлида обнаружила, что гость он симпатичный и занимательный собеседник: благодаря ему за столом царило непринужденное веселье.

Они проговорили до одиннадцати часов, и тут Доран сказал:

— У нас с Эйлидой был нелегкий день, Джимми, и поэтому я намерен выпроводить тебя домой.

— Намекаешь на то, что гость чересчур засиделся?

— Раз так, сиди сколько хочешь, но мы с Эйлидой привыкли к деревенскому распорядку.

— Смотрите, как бы вам окончательно не превратиться в деревенщину! — со смехом пригрозил Джимми и тотчас, словно Доран дал ему команду, встал и начал прощаться.

Эйлида услышала, как Джимми, проходя вместе с Дораном, через холл к выходу, проговорил:

— Собираюсь перед сном заехать в «Уайтс». Там пока еще не стоит объявлять о твоей женитьбе?

— Поскольку мне пришлось вернуться в Лондон, — с некоторым оттенком сожаления в голосе отвечал Доран, — я бы предпочел сначала поместить сообщение в «Газетт».

— Не можешь же ты вечно прятать от глаз людских такую прелесть, как Эйлида, — продолжал Джимми. — Ты просто счастливчик! Думаю, все твои друзья, познакомившись с ней, согласятся с моим мнением.

  32