60 
Ива схватилась одной рукой за меч, а второй начала чертить в воздухе какое-то заклинание.
– Бог благоволит мне! Я все-таки убью тебя! – тем временем провозгласил мужчина. И, поймав взгляд его карих глаз, чародейка ужаснулась – в них было предвкушение победы. Его не волновало то, что маги, как только разберутся, придут к ней на помощь, ее «щиты» его тоже не трогали. Он явно знал что-то такое, о чем она даже не догадывалась, и это должно было стать решающим фактором.
Травница заторопилась. На ней была защита, но так хотелось ее усилить, равно как и ударить по этой наглой роже чем-нибудь поувесистее. На это переглядывание, на простейшие действия ушло совсем немного времени, но порой оно так субъективно, и то, что долго, пролетает в мгновение или, вот как сейчас, растягивается. Нельзя сказать, что секунды превращаются в часы, но в эти считаные мгновения все остальное будто отступает и становится каким-то вязким, словно расплавленный сыр. Вроде и тянется, и в то же время вот-вот кончится.
И возможно, именно то, как организм реагировал на опасность, позволило знахарке не только подумать, что уж больно странно охотник на ведьм уверен в своей победе, но и увидеть, как его рука распрямляется и в нее, в Иву, летит небольшой пузырек хорошо знакомой формы и цвета. Инстинктивно травница (а она была профессионалом в своем деле) поняла, что находится в этом крошечном сосуде. И ей стало действительно страшно. Было такое зелье, которому магия – почти никакая – не была помехой. Пузырек долетит до ее защит, разобьется о них, варево выльется и тут же вспыхнет, прожигая волшебство насквозь, как кислота, а «щиты»… «щиты» у Ивы стояли очень близко к ней. Если же этот огонь доберется до плоти, то… полыхать ей синим пламенем и без ритуального костра.
– Гори, ведьма!
Увернуться уже не получалось, она же верхом, да и «щиты» все равно заденут пузырек. Единственное, что остается, – разбить бутылочку подальше от себя. И Ива выбросила руку вперед, отчаянно надеясь, что сможет попасть по столь малому предмету и магия сработает как надо на достаточно безопасном расстоянии. В следующий момент она почувствовала, что ее кисть будто повело чуть в сторону. На ее пальце извернулся колдовской дракончик и плюнул огнем. Маленький пылающий шарик устремился навстречу пузырьку и… столкнулся с ним.
Раздался оглушительный взрыв, и все пространство перед Ивой озарилось ярчайшим пламенем. Огонь вырос перед ней буквально стеной, брызгая искрами во все стороны. Послышались какие-то крики ярости, изумления и страха, исходившие от мужчины-охотника и от случайных зрителей, а также злости – от магов, сообразивших наконец, что происходит. Однако все это находилось где-то невероятно далеко, ибо с травницей случилась неприятность, которую она меньше всего ожидала.
Ее невозмутимый Лоренцо испугался. Взвился на дыбы, пытаясь оказаться как можно дальше от ярости огня. «На него искры тоже, наверное, попали», – сообразила знахарка, пока отчаянно сжимала колени и цеплялась за узду, пытаясь не вывалиться из седла. Конь заржал еще и от этой боли, заходил на задних ногах, будто наконец-то решился избавиться от нелюбимой хозяйки. Чародейка и сама верещала как резаная. Узду не отпустила, но корпусом пыталась выровняться и ухватиться за что-то более надежное. Если бы сейчас кто-то еще напал на них, никуда юной волшебнице ехать уже бы не пришлось. Но пламя пока держало от нее противника на расстоянии. Потом в дело включились маги, до этого чинившие телепорт. Но этого Ива уже не увидела.
Лоренцо наконец-то перестал изображать из себя цирковую лошадь и опустился на четыре копыта, однако огонь был еще слишком близко, и, спасаясь от него, он скакнул в сторону. Сделал несколько больших прыжков и… Ива закричала уже по другой причине. Она натягивала поводья, пытаясь остановить обезумевшего коня, – тот несся прямо в телепорт.
В следующий миг их закрутило и, по ощущениям, швырнуло куда-то. Травница почувствовала, что какая-то сила выбрасывает ее из седла и отправляет в полет. Благодарение богам, она не распалась на множество крохотных частиц, но приземление было жестким. Девушка ударилась обо что-то твердое, перекатилась по нему несколько раз, и только потом это непроизвольное движение прекратилось.
Некоторое время Ива лежала, пытаясь осознать, что же с ней произошло, а самое главное – жива ли она? И если жива, то цела ли? На первый вопрос ответ нашелся сразу – все тело болело так, что вряд ли у мертвых могли быть настолько сильные ощущения. Так что с ответом на второй вопрос пришлось помучиться. Травница попыталась хоть что-то разобрать, превозмогая шок и боль. Потом осторожно попробовала встать, опираясь на руки и ноги. Даже рискнула поднять голову. Обе операции, как ни странно, удались.
60 
