38 
Все эти образы он пошлет Уиллоу во сне, они приведут ее к ожерелью, и она сможет быстро — и, он надеялся всем сердцем, безопасно, — вытащить его отсюда.
Но он собирался сделать больше, чем только это. Артемус разработал идеальный план, чтобы помочь дочери, — неважно, понравится он ей или нет.
Он посылал сны не только Уиллоу, но и другому человеку. Человеку, который — он знал это — поможет в беде любой леди, встретившейся ему на пути, рыцарю самому стойкому, надежному и благородному, какого Артемус когда-либо встречал. Сэр Дадли из Мулкавии был средних лет, среднего роста и — среднего ума. Надежный воин, с седеющими усами и бородой, с многолетним опытом, со строгой приверженностью рыцарскому кодексу чести, он будет идеальным защитником для отважной, но импульсивной Уиллоу. Артемус знал, что как только сэр Дадли увидит ее, он будет неотлучно рядом с ней, как верный пес, способный защитить ее ценой своей жизни.
И тогда не придется переживать, размышлял Артемус, сдвинув брови, что какой-нибудь рыцарь-молокосос, пораженный красотой Уиллоу, воспылает к ней страстью. Нет, ничего подобного не будет. Сэр Дадли был слишком стар, слишком надежен и слишком безупречен во всех отношениях, чтобы даже подумать об этом. Артемус не сомневался, что тот будет вести себя подобающим образом.
Довольный собой, волшебник прислонился больной спиной к холодной каменной стене, осторожно скатал свою серебристую мантию и подоткнул под голову вместо подушки. Он зажмурился и начал вызывать сон.
Это оказалось труднее, чем он ожидал. Проклятье Лиши ослабило его волшебную силу. Он не мог четко увидеть Уиллоу — или сэра Дадли, если на то пошло. Продолжая держать глаза плотно закрытыми, он несколько раз глубоко вздохнул и наконец сумел представить себе золотисто-рыжие локоны Уиллоу. Этого достаточно, с облегчением подумал Артемус. Достаточно, чтобы послать ей сон.
Затем он сконцентрировался, чтобы увидеть мысленно толстое лицо сэра Дадли с двойным подбородком, но черты рыцаря оставались расплывчатыми, и вместо этого ему пришлось сосредоточиться на знаменитой золотистой накидке того. Поговаривали, что ее даровал ему сам король в знак высокой оценки заслуг, и сэр Дадли так гордился этой накидкой с застежками из драгоценных камней и меховой подкладкой, что носил ее всегда, независимо от времени года.
Артемус улыбнулся от удовлетворения. Ах да, накидка. Вот и она.
Шепча заклинания и слегка покачивая пальцами, он откинул голову назад, прислонился к шероховатому камню, еще раз глубоко, равномерно вздохнул и обратил все свою энергию на отправление сна.
Из треснутой вышки разваливающейся главной башни поднялись и поплыли в ночном небе две струйки, похожие на обрывки серого дыма. Они были бледнее дыма и мерцали, отлетая от главной башни и проплывая под пологом неба, луны и звезд.
В каждой струйке был сон, и у каждой был свой собственный путь. Одна направилась к Уиллоу, дочери волшебника, которая лежала, свернувшись калачиком, и крепко спала возле реки Грит. Другая двигалась по небу в поисках рыцаря, одетого в подбитую мехом золотистую накидку.
Но вдруг планы Артемуса пошли наперекосяк, причем без его ведома. В этот самый момент в нескольких милях отсюда, в Долине Уай, разворачивались события, которые изменили планы Артемуса так, как ему не могло присниться и в самом жутком сне.
Сон, предназначавшийся сэру Дадли, попал к человеку, который отличался от него, как день от ночи: молодому зоркому бесстрашному мужчине.
Это был мужчина, которого враги боялись, а друзья уважали. Наемный солдат, который несмотря на свои двадцать с небольшим лет был закален в боях и служил у того, кто платил больше других.
Мужчина, чье сердце никогда не знало любви к женщине, но чьи озорные инстинкты и грубоватая красота завлекли к нему в кровать немало покоренных женщин всех вообразимых сословий.
Мужчина по имени Блейн из Кендрика — известный также среди друзей и врагов под кличкой Волк.
Блейн из Кендрика стоял над сэром Дадли, со слабой улыбкой слушая храп, который издавал закутавшийся в накидку рыцарь.
— Ты не возражаешь, мой друг? — мягко пробормотал он. В темноте пронзительные черные глаза Блейна сверкали как угли. — Я верну ее тебе прежде, чем ты узнаешь, что она пропала.
Одним стремительным движением он выхватил роскошную золотистую накидку из-под коренастого тела рыцаря и заменил ее своей — из черной шерсти.
38 
