Последние отзывы

  40  

— О, Лиза! — Он снова притянул ее к своей груди и запустил свои пальцы в шелковистые волосы.

— Да что со мной такое? — произнесла она дрожащим голосом. — Всего и хочу-то — это мужчину, который любил меня и ребенка, которого любила бы я. Знаю, не очень-то это современно, но это то, чего я хочу.

Ее боль вызвала стеснение в его груди.

— Ну и что в этом плохого? — Он чуть встряхнул ее. — Слышишь меня? Любой мужчина...

Она подняла голову и печально посмотрела на него:

— Не любой, Брик. Вовсе не любой.

У Брика опустилось сердце, и он выругался. Как объяснить ей, что это его проблема, а не ее? Отчаянно желая помочь ей, он с трудом проглотил образовавшийся в горле ком. Обхватив руками ее голову, он посмотрел ей прямо в глаза.

— Я люблю тебя, — хрипло произнес он. — Я не могу просить тебя выйти за меня, но я люблю тебя. Никогда еще я не говорил этого ни одной женщине. Конечно, это просто слова, которые ничего не значат для тебя, но я люблю тебя.

Он искал понимания в ее глазах и опечалился, увидев в них лишь смятение. Зная, что мало одних слов, он запечатлел на ее устах такой поцелуй, который, как он надеялся, скажет ей все, что он не мог передать словами.

Она разомкнула губы перед настойчивостью его языка, и Брик чувствовал нежный вкус ее рта.

Она ответила на его поцелуй так, словно изливала на него все свои чувства. Ее полная незащищенность пробудила нечто примитивное в нем. Он ощутил вкус ее печали и страхов, ее смятения и желания, и ему все больше хотелось сделать для нее все возможное.

И эта ее слабость сыграла роковую роль. Лиза вдруг утратила контроль над собой. Она с силой прильнула к нему, вдавливая свои набухшие соски в его грудь, обнимая животом его пробудившуюся плоть. У Брика перехватило дыхание, когда она засосала его нижнюю губу. Ее руки соскользнули на его поясницу, а ноги обхватили его бедра. Она буквально обвилась вокруг него.

Его сердце колотилось от еле сдерживаемой страсти, его кожа раскалилась настолько, что, казалось, шипела там, где к ней прикасалась она.

Все вышло из-под контроля. Брик пытался овладеть собой, а она опустила свою руку между ними к самому низу живота.

— Лиза! Ради бога... — Его тело не хотело останавливать ее. Слишком здорово было держать Лизу в своих руках, чувствовать на себе ее руки. Слишком здорово, и слишком долго не было этого.

Он прикоснулся к ее груди, и она застонала от наслаждения. Сквозь рев в ушах Брик услышал голоса из лифта. Не сразу до него дошло, что происходит, ибо в этот момент она так восхитительно ласкала его всем своим телом. Брик зажмурился и выругался, потом сжал ее кисть.

— Что такое? — задыхаясь, спросила она. — Почему ты меня останавливаешь? Почему...

Брик прикрыл ее рот ладонью и всмотрелся в ее горящие возбуждением зеленые глаза.

— Мы уже не одни, — хрипло выдавил он.

Он видел, что она возбуждена до крайности, и это отнюдь не укрепило его самообладания.

— Не могу ждать, — с отчаянием прошептала она. — Хочу тебя прямо сейчас.

Она хочет его. Он не мог дать ей многое из того, чего она желала, но, черт побери, это-то он может ей дать.

— Пойдем отсюда, — предложил он и потянул ее в сторону лифта.

Ноги подвели Лизу, и он подхватил ее и вошел в кабинку. Двери задвинулись, и он тут же нашел ее рот, и неистовство возобновилось, словно и не прерывалось. Она просто облепила его собой, ее рот пожирал его губы, ее руки освобождали его от рубашки, ее неповторимый запах обволакивал. В зеркальных стенках лифта он углядел смазанные пятна отражения ее спутанных волос, раскрасневшихся щек и припухших губ, целовавших его шею.

Ее вид с разных сторон был настолько сексуален, что его кровь закипела, словно подогретая паяльной лампой. Ее плоть была горячей, очень женственной, искушающей. Но недостаточно близкой, поэтому он сунул руку под ее юбку и возблагодарил всех богов за то, что она была в чулках. Ее кружевные трусики увлажнились от возбуждения. Его пальцы проскользнули за край трусиков к самому заветному. Она вскрикнула.

Вопль женской незащищенности распалил его.

— Хочешь меня, Лиза? Прямо сейчас?

— О да, Брик. Да!

Следя за ее огромными от страсти глазами, он стянул кружевной треугольничек по ее дрожащим бедрам. Коснувшись ее горячей и влажной женственности, он почувствовал, как болезненно набухло под ширинкой его брюк. «Безумие», — пробормотал он про себя, зная, что скорее обрушится здание, чем он остановится.

  40