Последние отзывы

  80  

Живет же как-то Ива и не переживает по поводу своего, мягко говоря, невысокого происхождения. Или переживает? Да ну, я бы заметил. Вот то, что отца, по сути, нет, это да, это ее иногда ранит. Правда, как она говорит, сейчас уже нет, но до недавнего времени… О чем я вообще думаю? Вот же попал. Так, надо тебя спасать, приятель. Тебя там любимая ждет… А она не из тех девушек, что поплачут и забудут. Увы… Она тебя любит так, что сила ее любви посмотри чего сотворила. Вот и друг твой согласен», — Эта война уже проиграна. Мы ничего не можем противопоставить такой магии. Пока наши волшебники разберутся да что-нибудь придумают. А нам каждый день идти в бой! Впереди своих отрядов. Сколько офицеров, цвет нашей страны, уже выкосило? И чего ради? Я боюсь даже думать, как много наших знакомых мы недосчитаемся, если все же вернемся с этой войны. А ты! Ты же должен был в скором времени демобилизоваться из армии… И жениться! У вас ведь уже все готово было к свадьбе. Подумай, что сейчас происходит с твоей девочкой? Ты же обещал Анастасии, что вернешься.

Мужчина вздохнул. Да, он обещал.

— Да, я обещал, — повторил Александр, будто эхо собственных мыслей, — Никогда не думал, что сама жизнь может поставить в такие условия, что нельзя будет выполнить обещанное, не нарушив другую клятву… Николас, мы же присягали. Королю и стране. Ты помнишь, какие клятвы мы давали, когда стояли перед гордым стягом его величества и наш государь смотрел на нас? Мы клялись защищать его и выполнять его волю, как это делали наши отцы и деды. И все наши привилегии, они нам дарованы только оттого, что однажды наш король поверил нам. Пришло время отдать этот долг. Как я могу бросить все сейчас и сбежать как последний трус? Кто я буду без чести? Подумай, как жить с этим? Знать, что покинул своих солдат и предал своего короля, испугавшись вражеской магии? Николас, неужели ты не понимаешь? Есть вещи, которые невозможно отбросить, оставшись при этом собой. Я не буду тебе повторять, но я всегда гордился тем, что верой и правдой служу его величеству, и считаю — наше происхождение накладывает определенные обязательства, в первую очередь поступать так, чтобы потом не стыдиться того, что собственные идеалы не выдержали настоящей проверки. Нет, я тебе этого не скажу. Как и не скажу того, что, если сбегу, я стану изгоем и никогда не смогу вернуться на родину и жениться на Анастасии, в противном случае мне придется ее обречь на жизнь в скитаниях и нищете, ибо иного брак с предателем, лишившимся положения, дохода и связей, не сулит. Что за жизнь нас ждет? Я не столь могучий воин, чтобы хорошо зарабатывать наемником. И будет ли это означать, что рисковать мне придется меньше, чем сейчас? А что я еще умею? Мое образование хорошо для бесед в салонах, но не для жизни за пределами этого круга. Да, я не буду тебе ничего такого говорить, потому что это мы бы, возможно, пережили. Скажу другое. Есть долг. И его надо выполнять. Не по какой-либо причине, а просто потому, что нельзя иначе. Я мужчина и офицер, я давал клятву, и мне доверяют. Не только те, кто стоит выше, но и мои солдаты. Как я их брошу здесь?

— И что ты предлагаешь? Коллективно здесь умереть? Уведи их с собой, если ты такой щепетильный!

— Николас, Николас, я не могу их увести отсюда, потому что тогда под двойной удар попадут те полки, что стоят за нами и рядом. Впрочем, речь сейчас не о них, а о долге. Долге и чести. Предать первое — лишиться второго. А это немыслимо. И дело даже не в моем происхождении, хотя и оно обязывает меня защищать моих людей, а в том, что бросить сейчас все — это подло. И так нельзя.

Златко почти физически ощущал, как трудно дается Александру каждое слово. Но Николас был его другом, и он имел право на объяснение, но как же тяжело выражать все это. Долг, благородство и честь — это не те качества, о которых истинно обладающий ими может цветисто разглагольствовать, их нельзя объяснить словами. Истина заключается в том, что ты просто идешь и делаешь то, что должен. И не можешь иначе. Но как это объяснить?

«Разве я смог бы бросить наш замок и его защитников, даже если ситуация была бы совсем безнадежная? Смог ли уйти тайными ходами, зная, что мое бегство спасет мою жизнь, а их лишь ослабит? Немыслимо. Вместе с ними я стоял бы на стене, до последнего надеясь на чудо и придумывая, что еще можно сделать. Смог бы я бросить ребят, если бы казалось, что слишком опасно?» Конечно, тут примешивались дружеские и родственные чувства, но гоблин побери, если бы это был бы другой замок, который Златко должен был бы защищать, или иная компания, которая доверилась ему, тогда что? Бросил бы он их? Ответ был однозначный. Когда-нибудь он тоже принесет присягу, и появится долг, как у Александра. И что тогда? Тоже будет в каждой битве рассуждать, сбежать или не сбежать? Нет, нет и нет. Благородство? И оно, но более — порядочность.

  80