135 
Едва я только так подумала, как что-то громыхнуло – и на столе материализовалось несколько тарелок, от содержимого которых весьма вкусно пахло. Я сглотнула обильную слюну. А вот фигушки. Если со мной так поступают, то объявляю голодовку. И крошки хлеба в рот не возьму, пока не выпустят отсюда.
Буйное воображение мигом услужливо нарисовало следующую картину – мой скелет, возлежащий на кровати среди подушек. Нет, вряд ли до такого дойдет. Мердок знает, что я человек более чем упертый. Если решила что-нибудь – не отступлюсь. Надеюсь, моя недавняя диета убедила его в том, что если надо, то моей стойкости характера могут многие позавидовать.
Чтобы еда не раздражала меня аппетитными запахами, я без малейшего сожаления спустила ее в унитаз. Затем с удовольствием побила посуду на множество маленьких кусочков. Только я закончила глумиться над последней тарелкой, как вновь громыхнуло – и все последствия моего дебоша чудесным образом исчезли. А на столе оказалась новая порция вкусностей. На этот раз мне не удалось сдержать внутри праведное негодование. Со сдавленным рычанием я вытянула из ножен меч и принялась крушить тарелки прямо на том месте, где они материализовались. Конечно, стол при этом действии тоже весьма пострадал. Точнее, сломался и разлетелся на множество обломков, на которых я еще и попрыгала, вымещая свой гнев. А потом обессиленно рухнула на кровать. Когда через минуту уже знакомо громыхнуло – и весь непорядок вновь исчез, у меня даже не осталось сил для возмущения. Я просто тихо расплакалась при виде точно такого же стола и точно таких же тарелок, появившихся взамен предыдущих. На сей раз я не стала громить новую порцию еды, поняв всю бесполезность этого занятия. Лишь отвернулась к стене, чтобы не видеть изобилия, украшающего стол. Если Мердок думает, что может так легко сломить мое сопротивление, то весьма ошибается. Умирать буду – а к еде не притронусь. И никакими восхитительными запахами меня не соблазнить. Моему муженьку еще предстоит узнать, на что я способна.
При мысли о Мердоке на глаза вновь навернулись слезы. Ну как он мог так со мной поступить? И после этого он еще рассчитывает на мои извинения? Да ни за что на свете! Жаль, что я ему так и не изменила с Ейрихом. Если бы мне вновь представилась подобная возможность, то я бы не стала долго раздумывать. Напротив, первой бы настойчивого кавалера в кусты потащила.
Я со злостью засучила рукав и с силой дернула обручальный браслет, пытаясь сорвать его с предплечья. Не получилось. Золотая лента сидела как влитая. Я шмыгнула носом, пытаясь удержаться от очередного плача. Хватит, наревелась уже. Будем теперь думать, как из этой ситуации выкручиваться. Заодно и урок на будущее получила – даже мужу нельзя доверять в этом жестоком мире. Несмотря на все его заверения в любви. А ведь еще и в постель пытался меня затащить. Мерзавец! Хорошо все-таки, что я не поддалась на обаяние Мердока. А не то сейчас было бы намного хуже переживать его предательство.
Не выдержав, я все же соскочила с кровати и суматошно заметалась по комнатенке. Ярость душила меня, ища выход. Я задумчиво положила руку на эфес меча, оценивающим взглядом окинув стены вокруг. Интересно, можно ли клинком разбить каменную кладку? Но нет, со вздохом сожаления мне пришлось отказаться от этой идеи. Казалось кощунственным безрезультатно портить великолепное оружие. Я найду другой способ выпустить бешенство на свободу.
Устав бегать, я вновь легла и уставилась взглядом в потолок. Что же делать? Предположим, рано или поздно Мердок заволнуется, увидев, как настойчиво я отказываюсь от еды. Возможно, даже явится сюда, попытается переубедить. Ох, пусть только рискнет вновь предстать передо мной. Уничтожу, мечом нашинкую. Тут же горькая ухмылка скривила губы. Кого я хочу обмануть? Не мне соревноваться с Хранителем в магии и умении владеть мечом. Кстати, интересно, почему у меня не отобрали оружие? Неужели настолько уверены, что я полная бездарь в искусстве ведения боя? Наверное. Да и кому я могу причинить вред своим клинком здесь? Лишь в очередной раз предать мученической гибели безвинный стол.
Время шло, а ко мне никто не являлся. Остывший обед незаметно убрали, заменив на не менее изысканный ужин. Я голодным взглядом косилась на все это великолепие, но пока держала себя в руках. Вот и пытки подоспели. Глупая, я-то полагала, что меня будут истязать болью. Однако Мердок, видимо, не решился на столь серьезные меры и предпочел ограничиться воздействиями другого рода. Что же, пусть тешит себя надеждой.
135 
