очень нудно 
43 
Лицо Фина стало напряженным.
— Я не собираюсь обсуждать, у кого сколько работы, Лекс, — сказал он твердо. — Пусть Самма решает, сможет ли она помочь тебе в этот трудный момент. — Фин взглянул на меня, и я кивнула в ответ.
— Конечно.
— В любом случае решать ей.
— Достаточно честно. Я очень благодарен, — сказал Лекс, вставая.
— Мне идти с вами? — поинтересовалась я.
— Если можете.
В этом весь Лекс — всем за работу! Ему и в голову не пришло, что я хотела бы переговорить с Фином наедине, прежде чем уйти.
Я повернулась к Фину. На его лице я не увидела никаких эмоций.
— Я... Поговорим позже, — пробормотала я.
— Конечно. Не позволяй ему очень тебя загружать.
И вот я иду по коридору с Лексом к своей карьерной мечте, а думаю о том, что лишь несколько минут назад у меня был лучший в моей жизни поцелуй.
Лекс вел себя так, словно ничего и не произошло, за что я была ему очень благодарна. Страшно вспомнить, я стояла рядом с Фином, медленно расстегивая пиджак, а потом сама поцеловала его.
Меня обуревали смешанные чувства. Тело еще помнило тепло Фина, его руки, губы, но туман в голове стал потихоньку рассеиваться. «Интересно, до чего бы мы дошли, если бы Лекс не прервал нас? Неужели я бы смогла заниматься любовью в офисе?» Мне стало жарко и холодно одновременно от таких мыслей. Я могла погубить свою карьеру.
Плохо, что нас застал Лекс, но ведь любой сотрудник мог войти, дверь была не заперта.
У меня все валилось из рук, это меня злило.
Какой-то странный день. Я сидела за столом в офисе Лекса, и мне казалось, что я никуда не уходила. Дела у Моник были в идеальном порядке, что мне очень помогло. Я сразу смогла приступить к работе.
Лотти, младший секретарь, которая занимала мою бывшую должность, с облегчением вздохнула, увидев меня.
— Я была в ужасе, что мне придется все делать одной. Я люблю свою работу, но, когда вижу Лекса Гибсона, у меня начинают дрожать колени.
Я очень хорошо ее понимала. При виде Фина со мной происходило то же самое, только по другой причине.
Мне с трудом удалось пережить этот день. Оставаясь строгой и сдержанной внешне, в своих мыслях я постоянно возвращалась к утреннему поцелую. Чем больше я об этом думала, тем больше была благодарна Лексу, что он прервал нас. В тот момент это была не я. Я же разумная, выдержанная, спокойная.
Правда, иногда по моим поступкам это непонятно. Что разумного в том, чтобы закрутить роман с начальником? Да еще заключить глупое пари и проспорить поцелуй. О чем я только думала? Я подвергла огромному риску все, что так дорого мне, к чему я так стремилась, — мою карьеру, независимость.
Если бы мама узнала, она бы повеселилась.
В шесть часов я спустилась в офис Фина. Мой рабочий стол выглядел пустым и каким-то заброшенным. Я постучала в дверь его кабинета.
Фин лежал на диване и читал отчет. Увидев меня, он бросил бумаги на стол и встал.
По его глазам было трудно понять, о чем он сейчас думает.
— Привет! — сказал Фин.
— Привет!
Мы помолчали.
— Как работа? — наконец спросил Фин.
— Хорошо.
Неужели мы и правда целовались утром? Сейчас мы разговаривали как чужие люди. Не могу ничего понять.
Опять пауза.
Я вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и села на диван.
— Я так понимаю, ты не собираешься продолжать с того места, на котором мы остановились? — осторожно спросил Фин.
— Нет, я уже вернула долг.
Волнение охватило меня при воспоминании о том поцелуе, который был совсем не шуткой, как иногда хотелось думать.
— Пока Моник не вернется, я буду работать с Лексом, — начала я, стараясь изменить тему.
— Я так и думал. — Фин сел рядом со мной.
— Это великолепный шанс карьерного роста, — продолжала я, — кроме того, так будет лучше для нас с тобой. Работать вместе очень трудно.
— Сейчас?
— Думаю, настало время закончить наш спектакль, — твердо сказала я, — мы уже достигли той цели, к которой стремились.
Фин изучающее посмотрел на меня:
— Джонатан признался тебе?
— У нас был разговор еще в Адуабе. Джонатан сказал, что хочет начать все сначала.
— И что ты ответила?
— Я ответила, что подумаю.
— Ясно.
— Статья в «Глиц» уже вышла, даже Джуэл оставила тебя в покое. — Я пыталась пошутить. — Тебе больше не нужен этот спектакль. Осталось сыграть последний акт — расставание.
43 
