очень нудно 
2 
– Или позвонит вам на мобильный, – сильно покраснев, сказала девушка.
Официантке не положено комментировать даже такие, мало значащие вещи. Она должна вежливо улыбнуться и отойти.
Но Милли этого не сделала. Она осталась с ощущением неопределенности. Он смотрел на нее, он был близко, разговаривал с ней. Это ошеломляло. Он определенно знал это, но вместо того, чтобы отослать ее, спросил:
– Вы бы ждали?
– Возможно, – ответила Милли дрогнувшим голосом.
Она еще сильней покраснела, ей было трудно дышать, казалось, блузка ей слишком тесна. В этот момент зазвонил мобильный незнакомца. Он взял трубку длинными тонкими пальцами. Уж не художник ли он, подумала Милли, может, поэтому ее так тянет к нему.
– Спасибо за совет, – сказал мужчина, выключая телефон.
– Пожалуйста, – Милли показалось, что на его отстраненном лице мелькнуло нечто похожее на улыбку.
– Повторите, – он показал на свой стакан.
Милли собиралась сказать: «Бар уже закрыт», но тут она увидела Росса, всем своим видом показывавшего ей «делай-все-что-он-просит». Кивнув, девушка направилась к бару.
– Что там такое? – спросил менеджер.
– Что?
– Милли, не морочь мне голову, я же вижу, ты с Леонидом беседуешь.
– Вообще-то говорит он, и… вы же велели мне быть особенно любезной, – надо же, у этого красавца даже имя очень сексуальное.
Росс щедро плеснул водки в стакан, налил и себе тоже.
– И за тем столом просят, им принести?
– Бар закрыт для всех, кто не носит фамилию Коловский, – сказал Росс.
– Коловский? – нахмурилась Милли, надеясь, что он уточнит.
– Очень-очень богатый русский!
Милли поставила перед богатым русским стакан, а он не только не сказал спасибо, но даже не взглянул на нее. Он отсутствующим взглядом смотрел в пространство. Милли нарочито медленно поставила стакан, задержалась возле столика. Ведь она женщина, на которую он уже обратил внимание, ей хотелось опять привлечь его.
Нет.
Последний из бизнесменов, наконец, покинул заведение, и Росс сказал Милли, что она может идти. Несмотря на усталость, несмотря на множество дел перед отъездом, ей не хотелось уходить. Ей нравилось смотреть, как этот удивительный русский, откинувшись на спинку стула, медленно пьет водку из своего стакана. Росс тоже глотнул из своего.
– Займусь бумажной работой. Похоже, он расположился здесь на ночь.
Милли была удивлена. Лишняя выпивка для особого клиента – это одно, но торчать здесь после закрытия – совсем непонятно, слишком необычно для Росса. Но менеджер охотно объяснил:
– Он дает огромные чаевые. Сейчас. – Пересчитав деньги, Росс выдал Милли ее долю. – На Сингапур тебе хватит.
– Отлично.
– Ты это заслужила. Ты прекрасно работала, просто находка для ресторана. – Менеджер достал из сейфа конверт и вручил Милли: – Твоя зарплата и чаевые. И рекомендации. Если снова окажешься в Мельбурне, здесь для тебя всегда найдется работа.
Больше всего на свете Милли ненавидела прощания. Росс не был ей ни другом, ни приятелем, но ее глаза наполнились слезами, и она обняла его. Может, эти эмоции были вызваны тем, что она, конечно, не собиралась возвращаться. Ее мечта устроить в Австралии выставку-продажу своих работ лопнула как мыльный пузырь.
Без этой работы в ресторане она не могла вернуться домой много недель назад.
Без этой работы она думала бы, что для успеха ей не хватило одного дня.
Милли нужно было еще сделать миллион разных вещей, но, выйдя из ресторана, она направилась к галерее, чтобы последний раз взглянуть на свою работу, выставленную в витрине.
И вдруг она увидела это. Она резко, словно от удара, повернула голову, и очень красивое лицо связалось для нее с очень красивым именем.
«Дом моды Коловских».
Золотые буквы сверкали на фронтоне здания. Сотни раз она видела эту вывеску, но даже не прочитывала слова. А сейчас она с огромным интересом рассматривала витрину, оформленную с большим вкусом и элегантностью. Она совсем недавно флиртовала не с кем-нибудь, а с самим Леонидом Коловским.
Вот так штука!
Она видела его портреты и читала о нем в журналах. Он – любимец бульварных изданий, кутила и повеса.
Милли рассмеялась. Она кокетничала с самым знаменитым распутником Мельбурна.
Ох, надо рассказать Антону.
На прощанье она еще раз взглянула на манекены в витрине. Ей очень хотелось бы носить нечто столь же изысканное. Но она не могла позволить себе это. Вздохнув, Милли направилась к соседнему зданию, в котором размещалась галерея Антона. В данный момент она вообще ничего не могла себе позволить. Так начинали все художники, напомнила она себе. Но ее оптимизм начинал слабеть.
2 
