Последние отзывы

  108  

Фабион, пользуясь тем, что я немного отстала, увлеченная поеданием незнакомого фрукта, тоже замедлил шаг. Подхватил меня за локоть и грозно зашипел на ухо:

– Катарина! Во имя всех богов – держи язык за зубами. Я понимаю, как порой тебя тянет поделиться своими наблюдениями и размышлениями, и признаю, что зачастую они весьма оригинальны и точны. Но для подобных разговоров выбирай, пожалуйста, время, когда мы останемся наедине. Ты и так уже насторожила Гаральда сверх всякой меры.

– Прости, – покаянно буркнула я и выплюнула на ладонь черную крупную косточку, оставшуюся от его подарка. – Я увлеклась.

– Ты не просто увлеклась, ты сглупила, – проворчал Фабион. – И сглупила сильно. Теперь вместо того, чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом, нам приходится идти в дом Ортензия. Кстати, ради твоего и моего спокойствия – не отходи от меня ни на шаг, когда мы будем у них. Поняла?

– Думаешь, что убийство Ксаны все-таки связано с запрещенным колдовством? – заинтересованно спросила я, вытирая липкие после сока руки о штаны.

– Вряд ли. – Фабион покачал головой. – В том-то и странность. По всей видимости, ты права и это сделал не Пабло. Хотя что-то меня в нем насторожило. Это явное отвращение при виде крови…

– Если бы тебе пришлось пройти через то же, то ты наверняка был бы более благосклонен к несчастному, – несогласно сказала я и передернула плечами от омерзения, когда вспомнила рассказ Гаральда о купании пятилетнего ребенка в лохани с кровью.

– Поверь, Катарина, на мою долю в свое время выпали куда более серьезные испытания, – сухо произнес Фабион, но развивать тему не стал.

Я едва было не заканючила, умоляя его продолжить, однако в этот самый миг Гаральд остановился напротив очередных ворот. Они были распахнуты, а откуда-то из глубины сада доносились встревоженные крики.

Гаральд машинально поправил воротник рубашки, выглядывающий из-под темного камзола. Он так и не успел переодеться после досадного происшествия с вином, поэтому на ней по-прежнему красовались неаккуратные бурые пятна. После чего поспешил по гравийной дорожке туда, откуда слышались голоса.

Поторопились за ним и мы, пытаясь не потерять его в густой зелени разросшихся кустов, за которыми, по всей видимости, никто толком не ухаживал.

Когда из-за очередного резкого поворота тропинки показался дом семейства Ортензия, я с трудом сдержала завистливый вздох. Всегда мечтала жить в огромном белоснежном здании, более напоминающем замок, нежели прозаическое жилище. Наверное, с задней террасы открывается великолепный вид на море!

Затем я перевела взгляд на собравшихся около крыльца взволнованных людей. Рихарда Ортензия я узнала сразу. Седой грузный мужчина метался по небольшой лужайке перед домом, а остальные упорно не давали ему подняться по ступеням. Точнее, не пускал только один – огромный черноволосый гигант, наверное, выше меня минимум раза в два. Даже Фабион на его фоне смотрелся каким-то заморышем. Каждый раз, когда Рихард пытался вбежать в дом, гигант оказывался на пути бургомистра – и тот покорно отступал, видимо понимая, что не в силах справиться с такой мощью.

Но эта парочка хотя бы не шумела в своем молчаливом противостоянии. Кричали друг на друга две женщины. Одна из них – совсем уже старуха с белоснежной паклей волос и в черном платье. Другая – высокая, статная женщина, такая же черноволосая и красивая, как убитая девушка. Хм… Неужели я вижу перед собой мать и жену несчастного бургомистра? Как там их Гаральд называл? Яльга и Литиция? Но что они не поделили?

Как только мы подошли ближе, крики словно по волшебству смолкли. Яльга Ортензия моментально перестала шипеть на свою сноху и натянула на лицо притворную улыбку. Это произошло так быстро и незаметно, что я искренне восхитилась. Только что старуха брызгала слюной и беспорядочно размахивала перед лицом Литиции скрюченными пальцами, будто пытаясь выцарапать ей глаза. А уже через секунду она смотрела на нас ясным, безмятежным взглядом и приветливо улыбалась.

Сама Литиция оторопела от столь резкого прекращения ссоры. С некоторой растерянностью обернулась к нам и в свою очередь прекратила кричать. Провела рукой по растрепанным волосам, шикнула на мужа, как раз отправившегося на очередной штурм крыльца, и расплылась в широкой лживой улыбке.

Я опешила от этой картины. Менее всего саэра Литиция Ортензия сейчас напоминала мать, которая буквально пару часов назад навсегда потеряла дочь. Не понимаю. Получается, смерть Ксаны ее совершенно не волнует?

  108