очень нудно 
40 
— Это правда, что ты продаешь Инглтон-Холл?
— А ты как об этом узнал?
— Пришел домой и обнаружил девочек в слезах. Уж не знаю, кто им сообщил, да это и не важно. Я просто хочу знать, это правда или нет.
Морган все еще ожесточенно терла руку.
— Да, правда.
— И ты не собиралась мне об этом рассказать?
— Честно говоря, Алистер, я была уверена, что тебя совершенно не волнует, что я собираюсь делать. Я не видела тебя уже шесть недель.
— Ты видела девочек. Как, по-твоему, они должны были чувствовать себя в день твоего неожиданного отъезда?
— Я собиралась сообщить им заранее и попрощаться.
— А, то есть это все покрывает? Скажешь «пока» и бросишь всех нас?
Морган вздрагивала от каждого слова.
— Я никого не бросаю.
— Неужели? Ты хоть представляешь, как девочки будут скучать по тебе?
— Они будут скучать не по мне, а по моему бассейну! — горько усмехнулась Морган.
— Нет, именно по тебе.
Морган невольно бросила взгляд в направлении машины, где обе девочки напряженно выглядывали из окна.
— Я тоже буду очень по ним скучать.
Позади них Тип и Берт пытались поиграть с Таллулой, но та была не в настроении веселиться. Она сердилась на приятелей-предателей и громко и недовольно лаяла, пока они прыгали вокруг нее.
Алистер прикрикнул на собак и снова повернулся к Морган. Переполнявший его гнев словно исчез без следа.
— Знаешь, даже Тип и Берт будут тосковать по тебе.
Морган набралась смелости посмотреть ему в глаза и прямо спросить:
— А ты?
— А я — больше всех.
— Правда?
— Еще бы! — раздраженно воскликнул Алистер. — Морган, ты хоть представляешь, что сделала? Ты же перевернула весь мой мир с ног на голову!
— Ничего я тебе не сделала!
— Еще как сделала! Ты просто была собой — такой милой, теплой и прекрасной, что я все это время изо всех сил старался держать руки при себе.
Морган открыла рот, но не смогла выдавить ни звука.
— Ты заняла все мои мысли. Я не имел намерения влюбляться в тебя, меньше всего ждал этого. Долго и упорно твердил себе, что не люблю тебя, что мы слишком разные, что у нас ничего не выйдет… И вот, я уехал домой, надеясь, что мы с девочками заживем по-прежнему и я забуду тебя. Но нам было без тебя так плохо… Я думал, что ты ни за что на свете не смогла бы увлечься человеком вроде меня, и хотел забыть вкус твоих губ… — Алистер помолчал. — А потом я узнал о твоих намерениях и так разозлился, что был не в состоянии думать. Бодил уехала в Швецию, поэтому я посадил девочек в машину и помчался сюда.
— Я не понимаю, — медленно проговорила Морган. — Зачем ты вообще уехал?
— Думал, ты этого хочешь. У тебя есть все — талант, сила, ум. Ты потрясающая женщина и заслуживаешь лучшего.
— Чем что?
— Чем все, что я мог бы тебе предложить. У меня есть только семья.
— Возможно, именно это мне больше всего и нужно? — тихо спросила она.
— Это так? — Алистер взял ее за руку. — Морган, мы очень тебя любим — и я, и девочки, и даже собаки. Ты бы не хотела нанять нас снова? На неопределенный срок?
— А что ты предлагаешь?
— Ну, скажем, Полли и Фиби позаботятся о том, чтобы бассейном кто-то пользовался. Заодно и тебя развлекут — мы же не хотим, чтобы ты заскучала. А еще тебе придется выгуливать собак, потому что им нравится бегать с тобой. А тебе это поможет сохранить фигуру…
Морган крепко сжала его пальцы.
— Хм, звучит интересно.
— А мне вменяется в обязанности греть тебе ванну и тереть спинку. Я буду тебя веселить и злить в равной степени. А еще я буду тобой гордиться!
— Что, и все? — Морган с трудом удерживалась от смеха. Счастье текло по ее венам, как игристое шампанское.
— Нет, это только начало. Еще я буду тебя любить и заниматься с тобой любовью. Всю жизнь.
— А вот это больше похоже на правду! Но ты же знаешь, я деловая женщина, мне нужно знать, какой платы ты за все это хочешь.
— Можешь платить мне той же монетой, — усмехнулся Алистер и прижал ее к себе для умопомрачительного поцелуя.
— Я люблю тебя, — задыхаясь, произнесла Морган, когда он отстранился. Им обоим не хватало воздуха. — Я очень люблю тебя, — повторила она, наслаждаясь звучанием этих простых слов и зная, что теперь ей никогда не придется прощаться с ним.
— Я тебя тоже люблю, — Алистер снова склонил голову, чтобы поцеловать ее. Снова и снова.
40 
