56 
В полной тишине Рикки допил свой отвар и отодвинул кружку. Встал, с удовольствием потянулся и направился к двери.
— Пойдем, — кинул он мне через плечо.
— Куда? — хмуро полюбопытствовал я, не спеша подниматься со своего места.
— Вроде бы ты собирался обыскать дом Роммия, чтобы узнать, какое отношение он имеет к дракону, если имеет вообще. — Рикки пожал плечами, явно удивленный моей недогадливостью. — Вот, решил составить тебе компанию.
— С чего вдруг? — еще более мрачно спросил я. — Какой тебе резон помогать мне?
— Во-первых, я хочу разобраться, что за дракон-палач появился в окрестностях Лутиона, — пояснил Рикки с любезной улыбкой. — Представляет ли он опасность или выполняет благое дело. А во-вторых, собираюсь найти книгу, которая по праву принадлежит храму бога-сына, что бы там ни говорила достопочтенная Дарайна. Да и в любом случае негоже такой вещи оставаться без присмотра. Вдруг еще в дурные руки попадет.
Я мешкал всего секунду. Затем уныло вздохнул и повиновался. Кажется, эта игра развивается уже помимо моего желания. Конечно, неприятно осознавать сей донельзя печальный факт, но противопоставить ему я все равно ничего не могу. Пока не могу.
* * *
Я полагал, что Рикки не вернет мне оружие, однако ошибался. На пороге дома храмовник протянул мне и ранее снятую перевязь с клинком, и кинжал, неизвестно когда вытащенный из потайных ножен.
— Благодарствую, — пробурчал я, моментально перепоясавшись и вернув верный нож на законное место.
— У тебя потрясающее оружие, — мельком отметил Рикки. — За такие изделия многие бы пожертвовали не одним десятком лет жизни. Как тебе удалось заполучить в свои руки сразу и меч, и кинжал работы одного мастера? Пожалуй, самого знаменитого мастера гномов — Флавира.
— Просто повезло. — Я с вызовом вздернул подбородок, глядя в светлые непроницаемые глаза храмовника.
— Повезло? — с легкой усмешкой переспросил Рикки. — Я слышал, что за всю свою жизнь этот мастер сделал всего три меча. С одним он не расставался всю жизнь и приказал после своей смерти кинуть клинок в кипящую лаву подземных огненных рек, что и было исполнено под строгим контролем самых верных его учеников, представителей гильдии оружейников, и семьи. Второй он подарил тогдашнему правителю гномов, бородачу Топту Седьмому Яростному, на его свадьбу с красавицей Райзи Белокурой, и этот клинок до сих пор хранится в главной сокровищнице правителя, охраняемой золотым драконом Тудиониусом. А третий… Третий меч он выковал для своего единственного сына, который погиб при набеге орков на пограничную крепость. И местонахождение только этого клинка было неизвестно. До сегодняшнего дня. Считалось, что он потерялся где-то на просторах западных степей.
— Это все очень познавательно, конечно, — даже слишком резко прервал я храмовника. — Но сейчас не время для лекций, не находишь?
— Зиргий ведь был полуорком, не так ли? — словно не услышав моих возражений, поинтересовался Рикки.
— Да. — Я стоял напротив храмовника, не позволяя и тени мысли мелькнуть у меня в голове. — И именно от него мне достался меч. Он одолжил мне его на время для защиты Флоксы. И не успел забрать.
— И ты никогда не задавался вопросом, откуда у начальника городской стражи настолько легендарное оружие? — Прозрачные глаза Рикки затягивали в свой водоворот, одурманивали, заставляя говорить правду, но я еще держался. — Ты ведь не мог не понять по клейму, кто создал этот клинок.
— Я как-то не думал на этот счет. — Я криво усмехнулся, поскольку говорил чистую правду. — Тогда на меня навалилось столько проблем, что на размышления, каким образом Зиргий добыл этот меч, не оставалось ни секунды лишнего времени.
— Жаль. — Рикки повернулся было к двери, собираясь выйти на улицу, и я немного расслабился, резонно полагая, что очередной допрос окончен. Однако, как оказалось, ошибался. На самом пороге храмовник вдруг обернулся и резко спросил у меня:
— Шени, это ты убил Зиргия?
В голове сама собой возникла следующая картина: полуорк смотрит на меня бешеными от ненависти глазами, роняя на грудь кровавую пену. Затем падает на колени и медленно валится на бок, а моего обоняния касается легкий аромат погребальных благовоний от прошедшей мимо Смерти.
— Нет, я не убивал его, — с усилием проговорил я, пытаясь отвлечься от этого воспоминания. — Но в какой-то мере послужил причиной его смерти.
56 
