Последние отзывы

  41  

– Ну… тут так написано! – Златко и сам чувствовал себя неуютно. – Гора в виде воительницы.

– Именно воительницы? – ядовито поинтересовалась Дэй. – Не воителя?

– Но ведь рельеф гор мог много раз поменяться за столько веков, – немного растерянно произнесла Ива.

– Ну и шутник этот твой Адриан! – вдруг засмеялся Грым. – Тоже мне придумал ориентирчик. Между прочим, с нами ушастый. – Тролль ткнул в эльфа, тот высокомерно поджал губки. – А они, сволочи, глазастые. И то, что увидит он, еще нескоро узрим мы.

– Может, мы… – решила встать на защиту друга и его предка травница, – увидим эту скалу… когда повернем, к примеру?

Синекрылый тут же засиял и, кинув девушке благодарный взгляд, кивнул:

– Вот! Скорее всего, так и есть.

Однако ни за следующим поворотом, ни за еще двумя ничего похожего на воинствующую каменную деву не обнаружилось.

– Синекрылый, а сколько ехать, там не написано?

Юноша вздохнул:

– По идее должны уж увидеть.

– И как давно должны?

– Ну-у… тут нет точного указания, но примерно с часа два-три.

– Ничего себе такой промежуточек.

– Если честно, – уголки губ золотоволосого юноши вдруг дрогнули в улыбке, – я думаю, Адриан сам не помнит, сколько он добирался. Как я понял между строк, они ехали с такой похмелюги!!!

– О! Так это семейная традиция! – хохотнула Дэй.

– О да! – Златко проказливо показал язык. – Но я умнее! Со мной Ива!

Компания взорвалась хохотом, разом смывшим все напряжение. Даже лошадкам будто легче стало идти по узкой каменистой тропе. А еще через полчаса Калли вдруг как-то особо внимательно посмотрел вперед и чуть вбок. Все тут же уловили изменение, закрутили головами, сначала в поисках опасности, а потом просто по сторонам.

И тут увидели… ее.

Да, несомненно, это была ОНА.

Очередной поворот открыл для юных чародеев потрясающую в своей красоте панораму. Они уже поднялись достаточно высоко. Скалы перед ними были более низкими, а те, что повыше, словно расступались перед той одной. ОНА стояла далеко, очень далеко. Одинокая скала на фоне предзакатного неба. Солнце клонилось к земле чуть в стороне от нее, давая достаточно освещения и не ослепляя. И в то же время лучи светила касались обратной стороны горы, отчего она сама казалась затемненной и от этого как-то особенно строгой.

Высокая, вытянутая, она действительно ассоциировалась с девой… в шлеме, какие носили во времена Короля Всех Людей (луковкой с не очень острой верхней частью и «носиком»), держащей в руках щит. В складках камня, редкой поросли деревьев, силуэте руки отчетливо просматривались волосы, перекинутые через плечо, латы, даже черты лица, конечно, условные, но вполне угадываемые.

Разумеется, никакой магии или руки мастера там не чувствовалось, но странный облик горы впечатлял. Будто одна из величественных богинь застыла однажды, опустила щит, чтобы дать отдохновение руке, посмотрела куда-то вдаль… да так и осталась.

Или, наоборот, одна из тех, кто защищал эту землю, остановилась на этом месте, дабы враг никогда не смог пройти дальше. И даже боги услышали это отчаянное желание не отдать свою землю захватчикам и исполнили его, подарив отважной воительнице вечную жизнь в камне. И смотрит она на каждого, кто идет мимо нее. И коли в сердце будет зло, то поднимется каменный меч, очнется от своей напускной дремоты величественная красавица и найдет кара того, кто не с добром пришел в эти земли.

Ребят всех пробрало. Вроде просто скала как скала, а вот же… Будто в какую древнюю историю или легенду окунулись. Вкус вечности почувствовали. Или кто-то в душу заглянул. Кто-то суровый и не верящий в полутона.

– Никогда такого не видела, – потрясенно выдохнула Дэй. – Златко, уже ради такого вида стоило проделать весь этот путь.

– И ведь годы ее не тронули, – покачал головой Бэррин. – Красота, да?

– Ага, если встречу такую женщину, – вдруг произнес Грым, – тут же женюсь.

«Надеюсь, ты не размер имел в виду, – подумала Ива, но сдержала едва не сорвавшуюся с языка фразу. Не хотелось разрушать ехидством этот момент. – Это я от Дэй нахваталась».

– Если она даст согласие, – почти недовольно буркнула гаргулья.

– Уж я постараюсь, – рыкнул тролль.

– Да, красота природы порой принимает такие странные формы… – Дивный голос Светлого был тих, но, как всегда, его услышали все и тут же прекратили прочие разговоры. – Мы таем, видя Светлый Лес. Смеемся от счастья у моря. Тихо улыбаемся, проезжая по неярким, но таким удивительно гармоничным северным землям. Нас поражают величественные горы в синей дымке тумана, а снежинки заставляют прыгать как детей, лепить снежки и катать большие шары для снеговиков. Мы жаждем романтики летним вечером, а весной простые тюльпаны или ландыши способны вызвать в нас немыслимый восторг. А вот сейчас это. Гора странной формы. Камни и деревья. Кажется, чем тут восхищаться? А вот поди ж ты! Даже Грым, из которого и слово доброе гоблин когда выбьешь, не говоря уже о каком-то проявлении нежных чувств, говорит о том, что если встретит такую… Вот она – душа. Если что-то внутри замирает при взгляде на красоту природы, то, значит, у тебя есть душа. Коли б ее не было, то и нечему было восхищаться. Вот именно это я всегда и уважал в людях. Что бы там ни говорили мои родственники, люди, как, впрочем, и все иные создания, способны восторгаться, глядя на природу. А значит, они так же любимы землей и звездами… и имеют не только право на жизнь, но и право… на наше уважение и дружбу.

  41