73 
но чувствовала себя так, будто плачу.
Она решила рассмотреть проблему под другим углом.
Почему я не плакала прошлой ночью
Автор: Оливия Бевелсток.
Она вздохнула. Никаких идей.
Но ведь можно и не искать причин. И Оливия решила не думать об этом хотя бы до завтрака. На полный желудок она всегда лучше соображает.
Она уже наполовину покончила с утренним туалетом и как раз старалась сидеть неподвижно, пока горничная закалывала ее волосы, когда в дверь постучали.
— Войдите! — крикнула она и тихо спросила Салли: — Ты просила принести шоколад?
Салли помотала головой, и обе они обернулись на служанку, объявившую, что сэр Гарри ждет ее в гостиной.
— Так рано? — Было уже почти десять утра, то есть явно не утренняя зорька, но все же для визитов было еще несусветно рано.
— Мне попросить Хантли объявить, что вы не принимаете?
— Нет, — ответила Оливия. Гарри не пришел бы так рано без веской причины. — Пожалуйста, скажите ему, что я скоро спущусь.
— Но миледи, вы еще не позавтракали, — воскликнула Салли.
— Не думаю, что умру от истощения, пропустив один завтрак. — Оливия вздернула подбородок и посмотрела на собственное отражение в зеркале. Салли трудилась над весьма сложной прической, с косами, локонами и минимум дюжиной шпилек. — Может, сегодня сделаем что-нибудь попроще?
Салли разочарованно опустила плечи.
— Мы уже почти закончили, обещаю.
Но Оливия уже вытаскивала шпильки.
— Простой пучок вполне подойдет. Никаких изысков.
Салли вздохнула и начала переделывать прическу. Через десять минут Оливия уже спускалась по лестнице, пытаясь не обращать внимания на то, что из-за спешки волосы закрепили плохо, одна прядь уже болталась, и ее приходилось все время заправлять за ухо. Когда она появилась в гостиной, сэр Гарри сидел в дальнем конце комнаты за небольшим письменным столом у окна.
Казалось, что он… работает?
— Сэр Гарри, — произнесла она, несколько неуверенно глядя на гостя. — Так рано.
— Я пришел к заключению, — сказал он, вставая.
Она выжидательно смотрела на него. Его голос звучал так… решительно.
Он сцепил руки перед собой, широко расставил ноги.
— Я не могу позволить вам оставаться с принцем наедине.
Он уже говорил это прошлой ночью, но право же, что он может с этим сделать?
— Сушествует только один выход, — продолжил он. — Я стану вашим телохранителем.
Она изумленно застыла.
— У него есть Владимир. У вас есть я.
Она все еще изумленно пялилась на гостя.
— Сегодня я буду здесь, с вами, — объяснил он.
Она несколько раз моргнула и, наконец, обрела дар речи.
— В моей гостиной?
— Вы только не подумайте, что меня придется развлекать, — сказал он, кивнув на какие-то бумаги на письменном столике. — Я принес с собой работу.
О Господи, он что, решил здесь поселиться?
— Вы принесли работу?
— Простите, но я дейстительно не могу терять целый день.
Рот у нее открылся, но прошло несколько секунд прежде, чем она сказала:
— О!
А, правда, что еще можно сказать на такое?
На лице его возникло выражение, которое сам он, видимо, считал ободряющей улыбкой.
— Почему бы вам не взять книгу и не присоединиться ко мне? — он указал на кресла в центре комнаты. — О, я забыл, вы не любите книги. Ну что же, газета тоже отлично подойдет. Садитесь.
И снова ей понадобилось некоторое время, чтобы обрести способность говорить.
— Вы приглашаете меня присоединиться к вам в моей собственной гостиной?
Он ответил ей спокойным взглядом.
— Я бы предпочел оказаться в моей собственной гостиной, но не думаю, что это приемлемо.
Она медленно кивнула, но не потому, что с ним согласилась… хотя, если задуматься, то согласилась, во всяком случае, с окончанием его фразы.
— Ну, значит, мы договорились, — заключил он.
— Что?
— Вы киваете.
Она прекратила кивать.
— Не возражаете, если я сяду? — спросил он.
— Сядете?
— Мне действительно нужно работать, — объяснил он.
— Работать, — повторила Оливия. Да, беседа ей сегодня удавалась просто блестяще.
Он поднял брови, и только тут она поняла, что он имеет в виду: он не может сесть, пока она стоит. Она хотела уже было сказать «Пожалуйста, чувствуйте себя как дома», и даже произнесла «Пожалуйста», потому что в нее двадцать с лишним лет вбивали правила вежливости. Но здравый смысл (и возможно, немалая доля чувства самосохранения) победил, она остановилась и вместо задуманной фразы сказала:
73 
