Последние отзывы

  24  

Пауза невольно затягивалась. Нинель и Олаф стояли от Шанаи и Кириона на расстоянии в несколько шагов, которое, с одной стороны, позволяло соблюсти необходимые рамки приличия, а с другой — давало возможность воспитательнице и советнику не пропустить ни слова из разговора.

Шаная вздрогнула от очередного порыва ветра, напоенного мельчайшей моросью. Да, еще минута-другая — и хлынет дождь. Сумеречная хмарь сгустилась до предела, низкое небо давило на головы, заставляя невольно пригибаться. Даже огни факелов казались какими-то далекими и ненастоящими, словно нарисованными в безрадостной серой дымке приближающегося ненастья.

— Прости. — Кирион наконец очнулся от своей задумчивости, заметив, как отчаянно его спутница пытается не застучать зубами от колючих укусов холода. — Я не задержу тебя надолго. Просто решил пожелать тебе удачи. Через пять лет я вернусь за тобой. Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой и не позволишь своему отцу нарушить данное мне слово. Помни, что ты, и только ты отвечаешь перед богами за произнесенные сегодня клятвы.

Олаф недовольно цыкнул сквозь зубы, уловив в словах принца откровенный сарказм, но от каких-либо замечаний удержался. В чем-то принц, несомненно, прав. Харий сделает все, лишь бы не отдавать дочь имперцам, но вряд ли у него что-нибудь получится в итоге. Боги не терпят, когда от их благословения отказываются. Если король не хочет навлечь гнев небес на голову своей дочери — ему придется смириться. Иначе проклятие будет такой силы, что наверняка захлестнет весь Дахар.

— Я запомню, — негромко проговорила Шаная, слабо улыбнувшись.

Кирион потянулся, чтобы убрать выбившийся из косы девочки локон, упавший ей на щеку. Провел рукой по ее коже и прошептал, глядя прямо в глаза:

— И никому — слышишь? — никому не рассказывай про свои разговоры с тенями! Такие откровения слишком опасны даже для любимой дочери короля.

— Можете об этом не беспокоиться, — серьезно ответила Шаная, невольно вспомнив перекошенное яростью лицо отца, когда тот обвинял ее во всех грехах разом. Именно тогда детская всепоглощающая вера в то, что он никогда не обидит ее и всегда придет на помощь, дала первую, еще не заметную трещину.

Олаф встревоженно кашлянул, не совсем понимая, как следует поступить в подобной ситуации. Приказать наследному принцу другой страны говорить громче, чтобы его слышали все присутствующие? Немыслимо!

Кирион косо глянул на взволнованного старика, понимающе ухмыльнулся и сделал шаг назад, показывая, что больше не намерен нарушать правила хорошего тона.

— Будь примерной девочкой, — сказал он напоследок. Обернулся к своим людям, стоящим поодаль и держащим под уздцы лошадей.

— Ваше высочество! — рискнул подать голос Олаф. — Идет гроза. Быть может, вы все же переждете ливень под крышей дворца?

— Ну уж нет. — Принц негромко рассмеялся и запрокинул голову к небесам, ловя губами первые крупные капли дождя. — Уходить надо в непогоду. Именно в дождь понимаешь всю прелесть пути домой, когда тебя греет мысль о скором возвращении. Не беспокойтесь, советник. Гроза может смыть мои следы, но она не в силах помешать мне найти дорогу обратно.

Олаф слегка пожал плечами, не совсем понимая смысла странных речей принца. Впрочем, пусть чужак поступает, как знает. Ему-то что до этого?

Кирион кинул последний взгляд на Шанаю, развернулся и отправился к своим людям. Длинный черный плащ рвался с его плеч, темные волосы развевались на ветру. Именно таким его запомнила Шаная. Тогда девочка даже не предполагала, что это была их последняя встреча.

* * *

Этим же вечером Олаф тщательно описал Харию подробности краткой встречи принца и принцессы. Король слушал его внимательно, не перебивая. Лишь кисло поморщился, услышав, что Кириону все же удалось шепнуть пару слов Шанае на ухо. После чего он встал, отошел к окну и замер, сцепив за спиной руки и отстраненно наблюдая за неистовством стихии. За крепостной стеной деревья стонали в объятиях грозы, пригибались под жестокими ударами ветра. Нескончаемые потоки воды струились по оконному стеклу, блестя отраженным светом от многочисленных свечей, зажженных в кабинете.

— Я не отдам ему дочь, — наконец твердо сказал Харий, когда Олаф уже отчаялся дождаться от него какой-нибудь реакции на свой рассказ. — Сделаю все, но найду способ нарушить ритуал. И ты мне в этом поможешь. У нас есть целых пять лет, чтобы обмануть богов.

  24