94 
Между тем их заметили. Из мрака выступили несколько человек. В мерцающем свете факелов девушка разглядела только первого встречающего. Им оказалась совсем юная девчушка – лет пятнадцати-шестнадцати, с длинными светлыми волосами, в беспорядке падающими на хрупкие плечи. Она была одета в простое черное платье, слишком легкое для морозной погоды. Эвелина поежилась от холода, когда разглядела, что незнакомка осторожно ступает босиком по пушистому снегу.
– Ты успел, – прошелестел голос странной девушки.
Далион с неожиданным почтением поклонился. Поспешила последовать его примеру и Амария. Даже Нор торопливо преклонил колено. Только Эвелина осталась стоять, не понимая, что ей следует делать.
– Полагаю, что вижу перед собой ученицу императора Рокнара, – перевела на нее взгляд незнакомка. – Слухи оказались верными, надо же.
На миг Эвелине стало трудно дышать. Показалось, что вокруг груди сомкнулся железный обруч, даже ребра хрустнули, – так чья-то непреклонная воля заставила ее опуститься на колени. Чужачка сдержала невольный стон, но подчинилась.
– Глашатая, – хрипло произнес Далион. – Я все объясню.
– Не сомневаюсь. – Девчушка подошла к тени гончей вплотную. Легким движением руки дотронулась до подбородка чужачки, заставив тем самым посмотреть себе в глаза. Эвелина закусила губу, почувствовав прикосновение к своей коже ледяных пальцев глашатой Безымянного Бога. Но с некоторым вызовом подняла голову. И уже через секунду пожалела об этом.
У девочки были светлые льдистые глаза. Слепые глаза – с бельмами во всю радужку. Эвелина внезапно ощутила, что боится, действительно боится этого странного создания. Назвать глашатую человеком язык не поворачивался. Разве может обычный человек одним взглядом переворошить всю память, выворачивая наружу те грязные секреты, которые ты старался забыть долгие годы?
Чужачка захлебнулась от негодования, поняв, что ее мысли элементарным образом читают, даже не спросив на то разрешения. Но было слишком поздно. Глашатая уже получила то, что хотела.
– Действительно она, – печально улыбнулась девочка. – Эвелина из рода Старшего Бога. Бывшая ученица императора Рокнара – Дэмиена Третьего. Нынешняя тень старшей гончей Западной гряды Запретных Островов.
Глашатая помогла девушке встать. Затем ноготком легко провела по гладкой поверхности браслетов покорности, и те сами собой разъединились, упав на снег. Эвелина попыталась было натянуть рукав на запястье, скрывая постыдный императорский символ, но девочка опередила ее. Она резко перехватила чужачку за руку и в отблесках пламени принялась без стеснения рассматривать клеймо. Бывшая ученица императора дернулась, ощутив, как под взглядом глашатой наливается огнем метка. И тут же один из сопровождающих девочку, рослый детина с обнаженным мечом в руках, недвусмысленно качнулся вперед, молчаливо предупреждая – даже не пытайся сопротивляться.
– Я увидела все, что хотела, – наконец, когда огонь в запястье стал невыносимым и Эвелина уже с трудом сдерживала стоны, едва удерживаясь на ногах, произнесла глашатая. Помолчала и почти ласково провела пальцами по шрамам чужачки, стирая этим прикосновением боль. Улыбнулась, уловив удивление тени гончей, и добавила: – Вас отведут на ночлег. А завтра я созову сбор. Там и обсудим.
Девчушка повернулась и неторопливо сделала несколько шагов прочь. Потом, словно вспомнив что-то, обернулась и негромко приказала:
– Амария. Идем.
Женщина раздраженно фыркнула, явно не испытывая особого удовольствия от необходимости сопровождать глашатую. Но повиновалась. Через какое-то время на тропинке остался лишь Далион со своими учениками. И уже знакомый рослый детина, который небрежно махнул рукой, предлагая следовать за ним.
Девушка молчала до самого дома. Не стремился завязать разговор и Далион. Лишь Нор возбужденно тараторил, явно пораженный увиденной красотой сбора.
– Помолчи, – не выдержав, хмуро бросил ему мужчина. Юноша сразу же умолк, виновато покосившись на погруженную в раздумья Эвелину.
Детина тем временем привел их к избушке, похожей на предыдущее их место ночлега как две капли воды, после чего бесшумно удалился. На столе дымилось ароматным парком несколько блюд, узкие постели были застелены и дожидались гостей. Но в доме никого не было – ни слуг, ни охраны.
Ни во время ужина, ни после него Далион не промолвил ни слова. Поняв, что она рискует ничего не узнать до самого сбора, Эвелина наконец-то осмелилась на вопрос, когда мужчина уже собрался ложиться спать.
94 
