106 
– Несомненно. – Слово оцарапало горло, застряло на выдохе, и девушка лишь горестно скривила губы. Ей не хотелось разговаривать и тем более выслушивать лживые слова утешения. И так все ясно. Далион откроет ее имя посланникам императора, получит за это неплохое вознаграждение. Вернется к себе домой, где обязательно помирится с Иррой. Мужчине ведь обязательно нужна рядом женщина – по его же словам. Вероятно, сделает Нора своей тенью. Мальчик заслужил это. Если рассудить здраво – все только выиграют от такого поворота дел. Может быть, ей тоже пора прекратить сопротивляться судьбе? Ведь если рассудить здраво, то от чего она отказывается? Лишь от почетной обязанности стать матерью наследника трона. И от свободы. Хотя… Разве это столь великая плата? Многие были бы счастливы поменяться с ней местами. Негоже от такой милости правителя нос воротить.
Наверное, со временем она смирится с подобным положением дел. Научится получать наслаждение от рабства и вечного повиновения. Вероятно, после рождения ребенка Дэмиен потеряет к ней интерес. Нет, не отпустит, конечно. Просто перестанет обращать внимание, но всегда будет держать неподалеку. На всякий случай. В глазах двора бывшая ученица императора превратится в надоевшую и отвергнутую любовницу, в глазах самого правителя Рокнара – в больше неопасного, а потому жалкого врага. А в своих глазах? Кем она станет в своих глазах? Неудачницей, не сумевшей удержать в руках свободу и сохранить истинное имя в тайне? Да, наверное. Как это ни горько осознавать.
– Мне жаль… – Что-то невесомо коснулось волос Эвелины, будто Далион осмелился погладить ее по голове. – Мне действительно жаль. Но впервые я не знаю, что предпринять. Если я не открою твоего имени – меня будут пытать. Пытать жестоко, но умереть не позволят, пока я не сломаюсь. Самое плохое – это даже не будет преступлением перед богами.
– Я все понимаю. – Только зверь в душе девушки знал, чего ей стоило показное спокойствие. – Не волнуйтесь. Нас ведь не связывают никакие отношения. Вы спасли мне жизнь и были добры к своей тени. И за это я благодарна. Требовать от вас большего – немыслимая наглость с моей стороны. Вы и так сделали очень много, даже больше, чем я заслуживала.
Краем глаза Эвелина заметила, как побледнел Нор после этих слов и, прорычав что-то неразборчивое, выбежал из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Далион же сморщился, будто от невыносимой боли. Сделал шаг вперед и крепко взял девушку за плечи.
– Ну что я могу сделать? – прошептал он, глядя ей в глаза. – Что? Скажи мне, пожалуйста.
– Я не знаю, – равнодушно отозвалась Эвелина. – Вы столько раз твердили мне, что я ваша тень… Отражение ваших мыслей и поступков. Вы стоите между мной и окружающим миром. Наверное, вам и принимать решение. И вы его приняли. А мне остается лишь смириться с ним.
В темно-фиолетовых глазах Далиона неожиданно мелькнула искра интереса. Он, склонив голову набок, о чем-то задумался, продолжая держать девушку за плечи.
– И как я раньше об этом не догадался? – вдруг лукаво улыбнулся мужчина. – Полагаю, еще не все потеряно.
– О чем вы? – нахмурилась Эвелина. Чуть вздрогнула от неожиданности, когда Далион нежно провел рукой по ее щеке.
– Мне надо подумать, – негромко произнес он. – Но, надеюсь, тебе понравится моя идея.
– Не сомневаюсь, – вежливо отозвалась девушка. Мужчина внимательно посмотрел на нее, хотел было что-то добавить, но его прервали. В дверь громко постучали.
– Войдите, – повелительно крикнул Далион, с явным сожалением отступая от своей тени.
Эвелина почти не удивилась, когда на пороге возник один из телохранителей глашатой. Незнакомый мужчина, затянутый в черный костюм для верховой езды, кашлянул, явно не ожидая увидеть здесь старшую гончую. Но затем с достоинством выпрямился и сообщил:
– Глашатая хочет переговорить с чужачкой. Я должен проводить ее.
Далион настороженно хмыкнул, по привычке пытаясь отыскать рукоять меча на поясе.
– Все в порядке, – заметив это движение, поспешила успокоить хозяина девушка. С усилием улыбнулась своему провожатому, накинула на плечи теплый плащ и вышла из помещения.
Всю недолгую дорогу к глашатой Эвелина пыталась понять, что от нее понадобилось. Вряд ли люди императора могли за неполные сутки добраться до этого места. Больше же причин для беседы девушка просто не находила. К чему вестнице бога разговаривать с той, которую столь жестокосердно обрекла на рабство?
106 
