Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
97 
– Это дети моей самой младшей сестры.
– Зайдите за мной, когда они приедут, - сказала Софи Гиацинте. - Я люблю детей и буду счастлива вам помочь.
– Отлично! - воскликнула Гиацинта, хлопая в ладоши. - Они такие юные и шустрые. С ними с ума сойдешь.
– Гиацинта, ты и сама еще не дряхлая старуха, - заметила Франческа.
– Ну-ка скажи мне, когда ты в последний раз проводила два часа вместе с четырьмя детьми в возрасте до десяти лет? - набросилась на сестру Гиацинта.
– Перестаньте, - проговорила Софи, впервые за две недели смеясь. - Я помогу. Никто с ума не сойдет. Почему бы и вам не пойти, Франческа? Уверяю вас, мы прекрасно проведем время.
– А вы… - начала было Пенелопа и оборвала себя на полуслове. - Нет, ничего.
Но когда Софи взглянула Пенелопу, та по-прежнему задумчиво смотрела на нее. Внезапно она открыла рот, закрыла его, потом снова открыла и заявила:
– И все-таки я знаю, что мы с вами встречались.
– Пенелопа наверняка права, - ухмыльнулась Элоиза. - Она всегда всех помнит в лицо. Софи побледнела.
– Что с вами, Софи? - встревожилась леди Бриджертон, наклонившись к ней. - Вы что-то плохо выглядите.
– Наверное, съела что-нибудь, - поспешно проговорила Софи, хватаясь для пущего эффекта за живот. - Может быть, молоко было прокисшим?
– О Боже! - воскликнула Дафна и, озабоченно нахмурившись, взглянула на ребенка. - А я давала его Кэролайн.
– По-моему, на вкус оно было нормальным, - возразила Гиацинта.
– Может быть, я съела что-то утром, - выдвинула Софи второе предположение, не желая беспокоить Дафну. - Но так или иначе, думаю, мне лучше прилечь. - Она встала и шагнула к двери. - Если вы, конечно, не возражаете, леди Бриджертон.
– Ну конечно, нет, - ответила та. - Надеюсь, вам скоро станет легче.
– Я в этом не сомневаюсь, - совершенно искренне проговорила Софи. Она наверняка почувствует себя лучше, как только скроется от всевидящих глаз Пенелопы Фезерингтон.
– Я зайду за тобой, когда привезут детей! - крикнула ей вдогонку Гиацинта.
– Но вы пойдете с ними играть, только если почувствуете себя лучше, - прибавила леди Бриджертон.
Софи кивнула и бросилась к двери, краешком глаза заметив, что Пенелопа Фезерингтон не сводит с нее пристального взгляда. Сердце Софи сжалось от предчувствия неотвратимой беды.
***
Последние две недели Бенедикт пребывал в самом отвратительном расположении духа. "И сейчас, - размышлял он, направляясь по тротуару к матери, - настроение еще больше ухудшится". Все это время он не приходил сюда, потому что не хотел видеть Софи; не хотел видеть мать, которая наверняка заметила бы его дурное настроение и забросала вопросами; не хотел видеть Элоизу, которая наверняка повела бы себя точно так же; не хотел видеть…
Да никого он не хотел видеть, черт подери!
Удача, похоже, совсем от него отвернулась. Не успел Бенедикт войти в дом, как кто-то его окликнул. Он обернулся: его догоняли братья.
Бенедикт едва не застонал от отчаяния. От глаз Энтони и Колина не укроется, что сердце у него разбито, не останется ими незамеченным. И молчать по этому поводу они наверняка тоже не будут.
– Сто лет тебя не видел, - проговорил Энтони. - Где ты был?
– Да так, то тут, то там, - уклонился Бенедикт от прямого ответа. - По большей части дома. - Он повернулся к Колину:
– А вот куда ты запропастился?
– Ездил в Уэльс.
– В Уэльс? А зачем?
– Захотелось, - пожал плечами Колин. - Никогда раньше там не бывал.
– Большинству требуется несколько более веская причина для того, чтобы уехать куда-то из Лондона в самом разгаре сезона, - заметил Бенедикт.
– А мне нет.
Бенедикт испытующе взглянул на брата. Энтони тоже.
– Ну ладно, - сдался Колин. - Я должен был уехать. Мама опять завела свою песню про эту чертову женитьбу.
– Про эту чертову женитьбу, говоришь? - насмешливо улыбнулся Энтони. - Не могу с тобой не согласиться, братишка. Лишать невинности девственницу, ставшую твоей женой, не слишком интересное занятие.
Бенедикт старательно изобразил на лице бесстрастное выражение. После того как они с Софи занимались любовью, он обнаружил на софе маленькое пятнышко крови и прикрыл его подушкой, надеясь, что к тому времени, когда слуги заметят его, у них уже выветрится из головы, что в этом доме побывала женщина. Ему всегда хотелось думать, что его прислуга не подслушивает под дверью и не сплетничает, но Софи как-то обмолвилась, что слуги обычно знают обо всем, что происходит в доме хозяина, и он был склонен ей верить.
97 
