Последние отзывы

  84  

— Видишь ли, во время ДТП на велосипеде твоего брата не горели габаритные огни. Он нарушил правила. А если копнуть, так еще много чего обнаружится.  Уж я тебе обещаю.

Парень в изумлении вытаращил глаза. 

— Мой брат погиб. Этот человек — убийца. Что здесь происходит, черт возьми?

— Послушай, ступай домой. Прими ванну. Помолись Богу. Ложись спать. Придешь завтра. Тогда и поговорим про заявление, ладно?

До парня наконец дошло, зачем я притащил его в участок, он наконец понял, в какую ловушку угодил.  Он и полицейских-то, поди, видел только в кино.

Бедняга.

— Это возмутительно! Завтра я приведу адвоката!

Предоставлю документы! Приведу полицию! 

На губах заместителя комиссара, не лишенного, как видно, чувства юмора, заиграла улыбка. 

— Ну разумеется. Приводи полицию.

Выкрикивая угрозы, парень удалился. 

— Завтра поменяем номера, — проговорил заместитель комиссара. — Скажем, что лицо, совершившее наезд, скрылось с места происшествия. Машину подменим. У нас для этого всегда битые авто под рукой.  Вам очень повезло, что велосипедиста сбили.

Я кивнул в знак согласия.

Происшествия с велосипедами полиция даже регистрировать не обязана. Смертельные случаи с мотоциклистами — да, обязана. А если бы по моей вине погибли люди в автомобиле, меня бы посадили без разговоров.

— А если он обратится в прессу?

Заместитель комиссара похлопал себя по брюху:

— Все писаки у меня вот где.

Я не полез за конвертом. Всему свое время. Сейчас полагалось улыбаться, показывать белые, тщательно вычищенные зубы, благодарить, прихлебывать горячий кофе, которым угостил меня хозяин кабинета, полагалось поговорить с ним о его сыновьях — оба учатся в Америке и, когда вернутся в Индию, собираются открыть в Бангалоре свою интернет-компанию; полагалось проявить участие, выказать одобрение. Со стены на нас смотрела богиня Лакшми — ее изображение украшало календарь, — в руках у нее был горшок, из которого в реку процветания сыпались золотые монеты. А над ней висел портрет ухмыляющегося Махатмы Ганди — вот уж бог из богов. 

А вот через неделю я наведаюсь с конвертом, и тогда хозяин уже не будет со мной так любезен. Он у меня на глазах пересчитает деньги и осведомится:

«Всего-то? А вы знаете, сколько дерет американский колледж? Видели бы, какие счета я получаю каждый месяц по «Американ Экспресс»!» И попросит еще конверт. А потом еще. И еще. В Индии, господин Цзябао, от этого «еще» никуда не денешься. Полиции платишь и платишь, и конца-краю этому не видно. Да, я жалуюсь, но между жалобами на полицию богача и бедняка колоссальная разница.

Несопоставимая.

На следующий день, сэр, я вызвал к себе в кабинет Мохаммеда Асифа. На нем лица не было от стыда —

дополнительный разнос не понадобился. 

К тому же вины на нем не было. И на мне тоже.  Наши аутсорсинговые компании до того скаредничают, что вынуждают обслуживающие их такси работать по сверхплотному ночному графику и, как следствие, гонять на запредельных скоростях. Рано или поздно угодишь в аварию, не убережешься. Не я один такой, все таксопарки в городе сталкиваются с этим. 

— Не расстраивайся так, Асиф, — сказал я убитому горем шоферу.

Я начал уважать мусульман, сэр. Они, может, и не самые светлые головы (за исключением четырех известных вам поэтов), но ребята по большей части работящие и честные. Если бы еще кое-кто из них не устраивал взрывов в поездах каждый год. Увольнять Асифа мне было не за что.

Зато я приказал ему разузнать, где жил погибший мальчик.

Мохаммед Асиф недоуменно уставился на меня:

— А зачем, сэр? Его родителей нам бояться нечего. Прошу вас, не делайте этого.

Но я его заставил. Он узнал адрес и сообщил мне.  Я достал из сейфа нужную сумму новенькими хрустящими сотнями, положил в бурый конверт, сел в машину и поехал к родственникам погибшего.  Дверь мне открыла мать. Спросила, что мне нужно.

— Я владелец транспортной компании, — ответил я.

Какой именно, уточнять не пришлось. 

Мне подали кофе, чашка стояла в металлической пиале. У жителей юга Индии изысканные манеры, ничего не скажешь.

Я, как положено, перелил кофе в пиалу и пил уже из нее.

На стене висело фото в жасминовом венке.  Я в молчании допил кофе и выложил на стол бурый конверт.

В комнату вошел немолодой человек и замер, уставившись на меня.

  84