Последние отзывы

  15  

На наше счастье, он ничего не слышал о том, каково мне там работалось.

Загляните в любую чайную на берегах Ганга, господин Цзябао, и присмотритесь к обслуге — какие-то пауки в человеческом обличье ползают меж столов, лица помятые, одежда жеваная, небритые, нерасторопные. Мужику лет тридцать, или сорок, или пятьдесят, а к нему все обращаются «бой», то есть мальчик.  И никуда не денешься, раз уж попал в колею, особенно если выполняешь работу на совесть, старательно, с огоньком, как завещал Ганди.

Я-то бессовестно халтурил, ничуть не старался и делал все спустя рукава. Потому-то чайная и обогатила меня жизненным опытом.

Мне полагалось вытирать столы и крошить уголь — вместо этого я шпионил за каждым клиентом, ловил каждое слово, сказанное посетителями. Так я продолжал самообразование — больше мне нечего сказать в свое оправдание. Я всегда очень полагался на образование, особенно на свое собственное. 

Хозяин сидел на своем месте под портретом Ганди, помешивал кипящий на медленном огне сахарный сироп. Уж он-то знал, что у меня на уме! Увидит, как я копошусь у столика или нарочито медленно орудую тряпкой, только бы услышать побольше, заорет: «Ах, каналья!» — вскочит со своего места с мешалкой в руке и этой мешалкой мне по башке. У меня на ушах до сих пор следы от горячих сладких брызг, все думают, это витилиго или иная какая кожная болезнь; целая россыпь розовых пятен на коже головы и шеи —моя особая примета, которую полиция, как и следовало ожидать, совершенно упустила из виду. 

В конце концов меня выгнали, и никто в Лаксмангархе на работу меня больше не брал, даже на полевую. На мое счастье, Кишан и Дилип отправились в Дханбад и мне представилась возможность заново начать карьеру паука в человеческом обличье. 

Стезя вела меня, будущего предпринимателя, из деревни в город, из Лаксмангарха в Дели через провинциальные города, где только шум, грязь и движение были почти как в мегаполисе, а история, размах и шик отсутствовали начисто. Города-полуфабрикаты, заполненные людьми-полуфабрикатами. 

Сразу было ясно: деньги в Дханбаде есть — впервые в жизни я увидел здания целиком из стекла и людей с золотыми зубами. Стеклом и золотом проросли угольные шахты. Вокруг города простирались колоссальные залежи угля — столько нет во всей Индии, да и, наверное, нигде на свете. Шахтеры заходили в нашу чайную, и я всегда обслуживал их по высшему разряду, ибо тут было что послушать.

Они говорили, что шахты тянутся на многие мили за город. В некоторых местах под землей полыхают пожары, густой дым поднимается к небу, и эти пожары никто не может потушить вот уже сто лет! 

И этот город, эта чайная, где я вытирал со столов и, навострив уши, жадно слушал, изменили мою жизнь.

— Знаешь, порой мне кажется, зря я подался в шахтеры.

— И что из того? Кем бы мы с тобой могли стать? Политиками?

— Шоферами. Вот кому хорошо платят. В наше время у всех уважающих себя людей своя машина —и знаешь, сколько у них получает шофер? Тысячу семьсот рупий в месяц!

Тряпка выпала у меня из рук. Я бросился к Кишану. Тот чистил изнутри плиту.

После смерти отца моим воспитанием занялся Кишан. Не буду преуменьшать его заслуг в деле формирования меня как личности. Только не было у него предпринимательской жилки. Будь его воля, я бы никогда не выбрался из грязи.

— Ну и что? — говорит. — Бабушка сказала, только чайная. И ничего другого.

Я обошел все окрестные стоянки такси, на коленях молил незнакомых людей, но никто не соглашался поучить меня вождению забесплатно. Научиться крутить баранку стоило триста рупий. 

Целых три сотни!

Сегодня в Бангалоре моему предприятию не хватает рабочих рук. Водители приходят — водители уходят. Хорошие специалисты не задерживаются. Порой мне даже приходит на ум дать в газету объявление.

Пройдитесь по пабам и барам, везде долдонят одно и то же: не хватает работников в бизнес-центре, не хватает инженеров-программистов, не хватает менеджеров по продажам. В газете объявлений за неделю набирается на двадцать — двадцать пять страниц. 

Но во Мраке все по-другому. Там каждое утро десятки тысяч молодых людей читают в чайных газеты, или лежат в тени, мурлыча мотивчик, или сидят у себя в комнате и разговаривают с фотографией киноактрисы. На сегодня у них работы нет. И они знают, что сегодня работы не будет. Они смирились. 

  15