Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
16 
– Ну рассказывайте, как вам мой жених, – потребовала Ленка немедленного отчета, как только отъехали от дома. – Действительно овсянка без соли и сахара, или я ошибаюсь?
– Да нет, он не Овсянка, Лен, далеко не Овсянка... – тихо произнесла Маша с заднего сиденья в Ленкин затылок.
– Ой, а я и не поняла ничего! – спохватилась Инна. – Сначала напилась как идиотка, потом уснула, потом в бане парились... Но ты знаешь, если его одеть, причесать, кое-где кое-что слегка подкорректировать – вполне ничего получится!
– В том-то и дело, что вот это самое «ничего» и получится! – грустно констатировала Ленка. – Не для моей он закрученной жизни. Конечно, хорошо, когда приходишь домой, а там ждет живая душа с тапочками, с ужином, с лаской... Но это же женская функция, в конце концов!
– Так тебе ж такого и надо! Ты по природе добытчица, а он будет домашний очаг поддерживать! – не унималась Инна.
– Откуда ты знаешь про мою природу! Я про нее и сама-то ничего не знаю! Вон Катьке своей даже не могу путного совета дать: то ли ей замуж выходить, то ли модельную карьеру продолжать... Вроде девка в гору идет, контракт какой-то охренительный ей предложили, а жених ее – ни в какую! Или замуж, или карьера...
– А жених-то хоть стоящий?
– Хороший жених. Бизнесмен из нынешних. Из тех, которые на Западе выучиться успели и теперь сюда пачками едут с великими целями – как бы это им Россию обустроить получше...
– Тогда, конечно, замуж, чего тут думать-то! – развела руками Инна.
– Ну да, а в сорок лет вздрагивать по поводу каждой секретарши, как ты!
Инна грустно замолчала, отвернувшись к окну. Потом порылась в сумке, достала крохотный сотовый телефон, набрала номер, долго ждала ответа.
– Арсюша, это я... А мы с девочками уже домой едем! Ты дома?.. Как нет? А когда придешь? Да?.. Ну ладно...
Бросив телефон обратно в сумку, она прижала кулак к губам, снова отвернулась к окну, начала жалостно всхлипывать, как несправедливо обиженный ребенок.
– Да ладно, не дрейфь, Ларионова, прорвемся! – бодрым голосом успокоила ее Ленка. – Не отдадим нашего Арсюшу за три рубля малолетке, еще чего! Самим пригодится. Так ведь, Мышонок?
– Не отдадим, конечно! – поддержала ее Маша.
– Слышь, Мышонок, я к вам на фирму на неделе наведаюсь, как обещала... Посмотрю на все своими глазами, чего да как. С Аленой этой вашей пообщаюсь...
– Вы знаете, девочки, мне так хочется ему истерику закатить, навизжаться от души! Так хочется, если б вы знали! Прямо язык чешется!
– Ну да, и эта истерика будет для тебя последней, уж поверь мне! – объезжая очередную колдобину, медленно проговорила Ленка.
– А вдруг она от него забеременеет? – округлив глаза, с ужасом спросила Инна, отвернувшись от окна.
– Ну если она умная в отличие от тебя, то, конечно, забеременеет... Как нечего делать! И даже обязательно! Ты-то почему, дура, до сих пор этого не сделала?
– Да как-то мне и не надо было... Никакого материнского инстинкта во мне почему-то не проснулось. Арсюша ко мне всегда как к глупому ребенку относился, поэтому, наверное... Ну вы же помните, как он с первого дня меня опекал, заботился, как любил меня... Вот я и решила, что это навсегда. Так из роли маленькой капризульки и не выбралась...
– Ну, знаешь, сорокалетняя капризулька – это уже даже не смешно, это, скорее, очень даже грустно... Проворонила ты, Инка, нужный момент, чего уж там!
– Ну почему, бывает же, когда и до самой старости любят, и без детей...
– Бывает-то бывает, а свою голову на плечах иметь надо! – не унималась Ленка. – Вот посмотри на Мышонка – уж как Семен ее любит, чуть ли не с пеленок! А Варьку она быстренько родила, подсуетилась...
– Ой, ну чего ты сравниваешь! – вскинулась Инна. – Тоже мне, поставила в один ряд меня и Мышь, Арсения и Семена... Да я бы с Мышкиным мужем, простите, в те времена на одно поле нужду справить не села!
– Да? – повернувшись к ней, спросила Ленка, злобно сузив глаза. – Ну так скоро и останешься ни с чем, будешь десятый хрен глодать вприкуску с амбициями своими! А Машка будет жить припеваючи! Может, когда и тебя пустит на свое поле нужду справить...
– Лен, ну не надо так, зачем ты? Она ж не со зла... – вступилась Маша за Инну.
– А ты помолчи там, мать Тереза! За тебя же обидно...
– Девочки, ну чего мы ссоримся? – продолжала Маша. – Ладно вам... Лучше расскажи-ка нам, Ленка, про своего второго претендента на руку и сердце. Если у тебя Саша – овсянка, то кто есть, интересно, Копченая Колбаса?
16 
