Последние отзывы

  6  

– Виолетта, доченька моя, – увещевала она дочь по телефону после каждого такого приступа ярости по отношению к зятю, – ну скажи мне, не бойся, как он к тебе относится? Ведь на тебе лица нет… Он пьет? Он изменяет тебе? Не ночует дома? Ну почему ты молчишь, почему не расскажешь маме, что у вас там происходит… Я же чувствую, что ты несчастлива…

– Мама, ну что ты все выдумываешь?! – слабо защищала свой брак и свой выбор Виолетта. – У нас с Валерой все хорошо. Ты же сама видела, как он ко мне относится… Он очень бережет меня, переживает за мою беременность… Не пьет, не изменяет, с чего это ты взяла… В тот единственный раз, когда он не пришел ночевать, была обыкновенная корпоративная, как это принято сейчас называть, вечеринка, дали премию, все напились, а губная помада – так это главбухша перепила и полезла к нему целоваться… Он даже не помнит, как так случилось, что он заснул в приемной на диване… А то, что я редко бываю дома, в смысле, у вас, так это никоим образом не связано с Валерой, просто у меня много домашних дел… Готовлю, стираю, убираюсь… У меня все хорошо. Что касается моего бледного вида, так ты не забывай, что я все-таки беременна, что у меня не все в порядке с кровью… Кроме того, у меня страхи… Я боюсь родов, но и это, как говорят врачи, бывает у беременных. Так что не нагоняй на меня новых страхов. Я понимаю, Валера – красивый мужчина, ты же видела, как Лариска на него заглядывалась, племянница твоя, видела? Ну и что?! Я должна радоваться, что у меня такой муж…

Лидия Григорьевна не верила ни единому ее слову. Она мысленно готова была даже спровоцировать зятя на какой-нибудь неблаговидный поступок, чтобы только Виолетта сама, своими глазами увидела, на что способен ее муж. Но Лидию Григорьевну сдерживало единственное: Виолетта уже один раз проговорилась о самоубийстве, стоит ли рисковать, тем более что она так любит своего мужа…

После родов, которых Лидия Григорьевна очень опасалась, как и всякая мать, Виолетта неожиданно для всех расцвела, похорошела и даже как будто успокоилась. Исчезла бледность, молодая мамаша выглядела вполне счастливой. Но и это не убедило Лидию Григорьевну в том, что в семье ее дочери все благополучно, – она постоянно ждала какого-то нехорошего, невероятного события, которое подтвердило бы в глазах ее дочери ее нелицеприятное мнение о зяте. Постепенно ее стойкое и вместе с тем болезненно-неприязненное отношение к Валерию переросло по непонятным, неосознанным причинам в ненависть. Возможно, это была обыкновенная ревность, но признаться себе в этом теща не могла и постоянно вынашивала планы разрушения этого брака, находясь одновременно в перманентном поиске нового мужа для своей красавицы-дочери. Однако время шло, внучке Дашеньке исполнилось полгода…

– Ну что, сделал розетку?

– Сделал. Может, поехать к ним? Спросить, что случилось? Может быть, у них телефон за неуплату отключили, и мобильники молчат по этой же причине… Знаешь, мне иногда кажется, что наши деньги улетают, как в прорву… Вспомни, как бывало раньше… Виолетта подкопит деньжат и купит себе то колечко, то браслетик… А сейчас? У нее же страсть была к украшениям… Она себе платье лишнее не купит, на золото потратится. Как же она изменилась… А какая красавица была, у нее столько партий было… И что только она нашла в этом Валерке?!

– Я сейчас Маше позвоню… Хоть она девка скрытная и недолюбливаю я ее, но все-таки она Виолеттина подруга, может, что и знает – где она и что с ней… Почему телефоны молчат?

Лидия Григорьевна, запахнув халат, устроилась удобно в кресле, как если бы намеревалась вести долгий разговор, и позвонила Маше Брагиной:

– Машенька, здравствуй. Это Лидия Григорьевна, узнала? Ты не знаешь, где Виолетта? Звоним ей целое утро – все телефоны будто в рот воды набрали. Думаем уже с Павлом Дмитричем к ним поехать…

Маша Брагина нигде не работала, не училась, жила одна и водила к себе мужчин, что, по мнению Лидии Григорьевны, делало ее в глазах общества гулящей, если вообще не проституткой. На какие деньги она жила, один бог знал. Хотя Виолетта как-то раз упомянула, что у нее есть какой-то воздыхатель, «папик», мужчина, годящийся ей в отцы, очень богатый, что будто бы он как раз ее и содержит. Но в это Лидии Григорьевне верилось с трудом: Маша была худа, некрасива, у нее не было даже груди, так, две точечные выпуклости…

«Ты бы посоветовала своей подружке сделать операцию, пусть ей вставят имплантаты, хотя бы грудь появится… А так – ни кожи ни рожи…»

  6