очень нудно 
10 
— Беседуешь с мертвецом?
Стивен снова вздрогнул и поспешил обернуться. Впрочем, он и без того прекрасно знал, что лишь один человек на этом свете посмел бы столь бесцеремонно нарушить уединение — его кузен и лучший друг, Алексей де Уоренн.
Алексей стоял небрежно привалившись к приоткрытой двери склепа, промокший насквозь и взъерошенный, его темные волосы спадали на лукавые ярко синие глаза.
— Твой дворецкий, Гильермо, сказал, что я найду тебя здесь. Ты, должно быть, совсем спятил, если пируешь тут с умершими! — бестактно усмехнулся он.
Стивен был очень рад видеть своего кузена, о биологическом родстве с которым вне семейного круга не знал никто. Двоюродные братья были неразлучны с самого детства, их дружба подтверждала справедливость старой поговорки о том, что противоположности притягиваются. Стивену было девять лет, когда мать привезла его в Херрингтон Холл, и он познакомился с таким множеством детей, что не смог сразу запомнить их имена. Это были его многочисленные кузены из семейств де Уоренн и О’Нил. Тогда Стивен не знал о своем родстве с ними: о том, что его настоящим отцом является сэр Рекс де Уоренн, он догадался намного позже. В ту далекую пору Стивен был поражен сердечностью и ненаигранной, совершенно естественной привязанностью, связывавшей родственников, — он и не подозревал, что семья может быть столь любящей, а дом способен вмещать так много смеха. По правде говоря, Стивен не понимал и того, как ему себя вести, ведь он не знал никого в этом доме и не принадлежал к этой семье. Но его мать ушла с другими леди, а он так и остался стоять в одиночестве в дальнем углу набитой битком комнаты, засунув руки в карманы пиджака и наблюдая за мальчиками и девочками, которые оживленно болтали и с удовольствием играли друг с другом. Помнится, тогда именно Алексей подошел к Стивену, настаивая на том, что новый знакомый должен присоединиться к нему и другим мальчикам и делать то, что и полагается ребятам их возраста: искать на свою голову проблемы — и чем больше, тем лучше. Они украли лошадей и понеслись галопом по улицам Гринвича, переворачивая повозки торговцев и разгоняя пешеходов. Тем вечером за выходки наказали всех маленьких хулиганов. Услышав о поведении сына, герцог стал мертвенно бледным и достал ремень — но Стивену было все равно, ведь он провел время замечательно, так, как никогда в жизни. В тот день и началась его дружба с Алексеем.
Несмотря на нынешний статус степенного, женатого мужчины, Алексей оставался самым свободолюбивым человеком, самым независимым мыслителем из всех, кого Стивен знал. Они могли часами спорить чуть ли не по любому поводу, обычно соглашаясь в общем и расходясь почти по каждой частности. До женитьбы Алексея они частенько кутили вместе — когда то де Уоренн слыл отъявленным бабником. Стивен восхищался своим кузеном — и почти завидовал ему. Алексей жил именно так, как всегда мечтал Маубрей: он не был слугой долга или рабом наследства. Стивен не мог себе представить, каково это — иметь такой выбор или такую свободу. Однако Алексей тоже пошел по стопам своего отца и встал у руля огромной судоходной компании. В сущности, пока кузен не женился на Элис, его главной любовью было море. Сейчас, что казалось просто удивительным, жена Алексея сопровождала его в длинных морских путешествиях, и они попеременно жили в разных уголках света.
— Я едва ли разговариваю с покойником и меньше всего собираюсь тут пировать, — сухо ответил Стивен, подойдя к Алексею и ненадолго сжав его в дружеских объятиях. — А я то гадал, когда же ты вернешься в город. Как Гонконг и, что более важно, как твоя жена?
— С моей женой все просто замечательно, и, если хочешь знать, она приятно взволнована возвращением домой — Элис соскучилась по тебе, Стивен. Бог знает почему… Должно быть, это все твое безудержное обаяние!
Алексей опять усмехнулся и бросил взгляд на гробницу с профилем старого герцога.
— Снаружи льет как из ведра, дорогу внизу почти размыло. Нам, вероятно, стоит переждать грозу здесь. Ты не рад, что я пришел? — Он вытащил из кармана флягу. — Мы можем помянуть старика Тома вместе. Твое здоровье!
Стивен поймал себя на том, что улыбается.
— Если честно, я очень рад, что вы двое вернулись домой, и да, я с удовольствием выпью.
Но герцог умолчал о том, что они оба прекрасно знали: Алексей презирал Тома Маубрея и никогда бы не подумал всерьез о том, чтобы чтить его память. Алексей никогда не понимал отцовские методы Тома. Его воспитывали совсем по другому: де Уоренн не слышал в свой адрес ни одного устного жесткого упрека, не говоря уже о наказании хлыстом.
10 
