Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
40 
И тут вдруг он вспомнил про Женю. Он же так и не встретился и не поговорил с ее врачом, чтобы узнать, можно ее забрать домой или нет. Ему стало даже жарко от стыда. Больше того, он ни разу ей сегодня не позвонил. А уж этому вообще нет оправдания.
Он быстро набрал номер ее мобильного телефона. Он был отключен. Обиделась. Тогда он позвонил врачу.
– Владимир Николаевич? Добрый вечер, это Игорь Шубин…
– Шубин? Минутку… Да, я понял… Слушаю вас… – Судя по звукам, раздающимся из трубки, врач находился сейчас в машине, вероятно, возвращался из клиники домой.
– Извините, что не сам лично пришел, а по телефону, работы много…
– Ничего…
– Я хотел спросить вас о моей жене… Как ее состояние? Может, вы отпустите ее домой?
– Так она уже давно дома. Я отпустил ее после обеда. Разве она вам не позвонила?
– Нет… Спасибо… Извините.
Он позвонил домой, понимая, что сейчас на него посыплется град упреков и обид. Но вместо этого он услышал довольно бодрый, если не веселый, голос своей жены:
– Игорь? Ну как тебе сюрприз? Я – дома! Только не переживай, я ничего не делаю, не мою полы, не готовлю, ничего такого, а просто лежу и смотрю телевизор. Но я дома, понимаешь? Отлично себя чувствую… Ты когда приедешь-то?
Шубин представил себе, как Женя одна возвращается домой, где на кухне – гора немытой посуды, повсюду беспорядок и сплошная пыль, и ему стало не по себе. Она не может обрадоваться этому беспорядку, Женя не такая. Что-то здесь не так.
Он снова перезвонил домой. На этот раз трубку никто не взял. Он звонил снова и снова, но все безрезультатно. Затем набрал номер мобильного телефона – она его так и не включила. Оставив на столе записку, он поехал домой. И застал Женю, уже одетую и собранную, на пороге квартиры. Лицо ее было розовым и опухшим. Только слезы могли привести его в такое состояние.
– Уйди с моей дороги и больше никогда не появляйся… – прошептала Женя осипшим и чуть слышным голосом. – Я возвращаюсь в больницу. После родов буду жить одна, с ребенком. Ты не любишь меня, этим все объясняется… Пусти, говорю, не стой на проходе, иначе я сейчас закричу…
Она резко побледнела, и Шубин подумал, что если с ней сейчас что-то случится, то виноват в этом будет только он. Да, это он не вспомнил о ней ни разу за весь день. И это факт. Мысли его были ясные, как никогда. Ведь, если бы в роддоме находилась Юля Земцова, ждущая от него ребенка, он звонил бы ей по сто раз на день и завалил бы цветами. Женя права, он не любит ее, хотя и старается полюбить. И ничего с этим не поделаешь. Нельзя играть в любовь, в семью, в больницы и детей… Это слишком серьезно. Даже Крымов, гуляка Крымов и то принес Женьке – своей тезке – в больницу цветы… Он представил себе, как, верно, обрадовалась Женя, услышав от своего врача, что ей можно пока покинуть стены роддома и вернуться домой. Как она ждала звонка мужа, чтобы сообщить ему эту радостную новость. И не звонила сама, все еще надеясь, что он позвонит первый. А он не позвонил. Тогда она подумала, что, быть может, он сейчас, в надежде на то, что ее отпустят домой, убирается. Моет полы, к примеру, или готовит к возвращению жены что-нибудь вкусное… Но нет, ему такое даже в голову не пришло. И она, взяв такси, приехала домой одна. Открыла дверь, увидела запущенную квартиру, и с ней, видимо, сделалась истерика… И где она нашла силы, чтобы вечером, услышав наконец его голос, скрыть свое состояние, свое разочарование и разговаривать с ним чуть ли не веселым голосом… К тому же она еще и голодная… Ведь в доме – хоть шаром покати. Пустой холодильник.
– Женечка, родная моя, успокойся… Не надо в больницу… Я приехал за тобой, чтобы ты поужинала с нами, в агентстве… Я весь день был в «Сосновом бору», только недавно приехал с Крымовым. Таня нам приготовила поесть. Они поехали за шубой, а я – за тобой… Мы скоро раскроем эти убийства… Скажи, что мне надо сделать, чтобы ты простила меня? Ведь я с тобой… Без тебя как я буду жить?
– Как жил всегда… Знаешь, – ее искусанные и припухшие губы дрожали, – я как тот герой из телесериала, который уже всем надоел и его просто нужно убрать из сценария…
– Женя, что ты такое говоришь?
– Щукина, теперь вот эта Таня – гений в юбке… Крымов… Чайкин… Они будут всегда, а я – нет. У нас пустой дом, он выстужен, понимаешь? В нем нет жизни…
– Это потому что ты в больнице.
– Я надеялась… – Слезы душили ее. – Я не знаю, куда мне идти… И есть хочется…
Тогда Шубин подхватил ее на руки и внес в квартиру. Он уже знал, как будет жить дальше и что он сделает конкретно сейчас, когда они останутся вдвоем в квартире…
40 
