38 
Увидев за его плечом гриф гитары, я удивилась. Наверное, модно ходить на свидания с гитарой и петь своей девушке серенады на лавочке. Однако на улице стояла далеко не весенняя погода.
— Зайка, познакомься, — сказала Тоня. — Это моя подружка Лиля. Ну а Женьку ты знаешь.
— Очень приятно! — ответила я и ласково улыбнулась «зайке». — А как вас зовут?
Парень изумленно на меня глянул и баском ответил:
— Толя.
— Да у вас имена созвучные! — засмеялась я. — Присаживайтесь к нам! Или хотите побыть вдвоем? Здесь атмосфера вполне располагает!
— Да мы уж лучше с вами! — заявила Тоня и уселась рядом со мной. — Предки из театра вернулись, вот мы и ушли.
— А Толя играет? — уточнила я, глядя на футляр от гитары, который он аккуратно поставил возле диванчика.
— Так… балуюсь, — слегка смутился он. — С Женей не сравнюсь! Он у нас известная личность. Можно сказать, звезда.
— Ой, не надо! — скривилась Тоня. — Ты ничуть не хуже играешь, да и петь умеешь! Толик и песни сам сочиняет! — сообщила она и округлила глаза.
— Может, исполнишь что-нибудь для нас? — предложила я и сделала невинное лицо.
— Здесь?! — испугался он.
— А что? Давай! — поддержала меня Тоня. — Здесь можно петь. Вон и сцена имеется.
Я с недоумением обернулась. И правда, в самом углу кафе оказался небольшой полукруглый подиум со стойкой для микрофона.
— Мы один раз видели, как девушка пела, — смущенно произнес Толя.
— Чего ты ломаешься? — раздраженно сказала Тоня и нахмурилась.
— Еще не хватало, чтобы вы поссорились из-за такой ерунды! — встрял Женя и встал. — Ты позволишь? — спросил он и взял гитару.
Толя кивнул. Женя ловко расчехлил гитару и прошел на сцену. К нему уже спешил администратор. Женя что-то ему сказал, тот закивал и заулыбался. Они подключили микрофон, Женя сел на высокий стул и начал настраивать гитару. Мы замерли. Я очень любила, как он исполнял свои песни, и уже давно не слышала, так что испытывала своего рода восторг предвкушения.
— Сонет, — тихо проговорил он в микрофон.
Мне хотелось, чтобы он спел что-то свое, но при первых же словах поняла, что он выбрал песню на стихи Грега. Я много раз перечитывала сборник «Капли крови» и знала его содержание практически наизусть. Как только Женя начал петь, в зале выключили свет, а официантки разнесли по столикам зажженные свечи. Атмосфера мгновенно изменилась. Из милой и уютной она стала романтично-таинственной.
Вновь посадил я зернышко любви.
Оберегал пробившийся росток,
Чтоб незаметным вырос меж людьми,
Чтоб поломать его никто не смог.
Любовь росла, укрытая от глаз,
Вдали от злых бесчувственных сердец.
А я все ждал, храня… И пробил час.
Она бутоном стала наконец!
Твой взгляд, как солнце, озарил бутон.
Я не успел укрыть его, спасти.
От ласки взгляда вдруг раскрылся он.
И начала моя любовь цвести.
Она цвела лишь только для тебя!
А ты ее сломала, не любя…
Последнее двустишие он повторил несколько раз. Его голос выражал такую грусть, что у меня сжалось сердце. Когда затих последний аккорд, в зале пару минут стояла тишина. Затем раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.
— Просим! Еще! — услышали мы, но Женя встал, поклонился и ушел со сцены.
У меня комок стоял в горле. То, что он выбрал именно этот сонет, казалось неслучайным. Женя явно хотел дать мне понять, как на самом деле относится ко всему тому, что произошло между нами. Он приблизился к столику и замер. В зале зажгли свет. Я ощутила странное дуновение позади, вызвавшее неприятное волнение, словно ангел смерти пронесся за спиной.
— Мило! — услышала я знакомый голос и резко обернулась.
Возле нашего столика стояла Злата.
— Привет! — как ни в чем ни бывало сказала она и уселась без приглашения рядом со мной.
— Злата?! — хором воскликнули Тоня и Женя.
— А я что, так сильно изменилась? — ехидно поинтересовалась она.
— Н‑нет, — заикаясь, ответила Тоня и метнула на меня острый взгляд. — Просто странно снова видеть тебя в нашем городе.
Злата вздернула тонкие черные брови, ее глаза прищурились. Я с трудом выносила ее присутствие так близко. Энергия смерти исходила от нее, и я буквально задыхалась. Не выдержав, пересела на стул напротив. Толя тут же занял мое место к явному неудовольствию Тони.
38 
