Последние отзывы

  162  

— Алекс! А ну-ка попробуй. — Бет протянула ей сандвич с лососиной и зеленью.

Она покачала головой. Она кофе-то с трудом выпила. Разве сможет она жить одной памятью? Ах, ну и классное было приключение! Пожалуй, при желании можно было бы описать его в романе. В романе про женщину, пробившуюся сквозь толщу времен в поисках собственной судьбы. Про женщину, бросившую вызов самой истории.

— Бет, я говорила тебе, что мы изменили историю?

— О чем ты? — поморщилась подруга.

— О Господи, — выпрямилась Алекс. — И как я до сих пор не подумала! Ведь пока я была в прошлом, здесь могло черт знает что случиться! Интересно, если заглянуть в мои старые книги — что я в них прочту? Правда ли мы изменили историю?

— Алекс, ты куда? — всполошилась Бет.

— Я бегу, бегу в душ. — Пританцовывая, она пронеслась через комнату. — Мне надо в библиотеку!

Бет остолбенело уставилась на захлопнувшуюся перед носом дверь в ванную. Потом покачала головой.

Алекс отлично ориентировалась в лабиринтах хранилища, куда имела доступ в качестве дипломированного историка. Одетая все в те же потрепанные джинсы и белую безрукавку, она пробралась в тот угол, где была литература, посвященная войне между Штатами и Триполи. И вдруг замерла на месте. В той самой секции находился кто-то другой. Она с трудом подавила раздражение и беспокойство.

Алекс заставила себя задержаться и подождать, чтобы незнакомый студент выбрал то, что ему было нужно. Она чуть не топала ногами от нетерпения: впервые за столько лет кто-то сунул нос в этот угол хранилища! Подробности взаимоотношений между США и Ливией в начале девятнадцатого века никогда не пользовались особой популярностью.

Незнакомец оглянулся.

— Я вам мешаю? — начал было он с добродушной улыбкой и замер на полуслове, удивленно раскрыв глаза.

Алекс тоже застыла от неожиданности. С сильно бьющимся сердцем она смотрела в знакомые до боли серебристые глаза.

— Мурад?!

— Нет, меня зовут Жозеф, — нахмурился он. — Мы с вами где-то встречались?

Алекс и сама не знала, что с ней: конечно, это мог быть только Жозеф! И все же шок был очень силен.

— Ох, я хотела сказать Жозеф. Еще бы. Мы познакомились всего несколько дней назад — точнее, три дня назад.

— Нет, такого не может быть — я бы ни за что вас не забыл.

— Три дня назад… в Триполи. В магазине у вашего отца. Я еще купила там масляную лампу, и мы договорились встретиться, чтобы вы устроили мне экскурсию по дворцу. Но я… я вернулась домой.

Он долго молчал. И наконец сказал:

— Но этим летом я не ездил домой. Я учусь в Гарварде и езжу обычно к отцу на каждые каникулы, но в этом году приехал сюда. Значит, мы познакомились где-то в другом месте. — Его взгляд затуманился. — Но мой отец действительно держит антикварную лавку недалеко от музея.

Алекс обмирала от нетерпения. Что бы это значило? Перед ней действительно стоял Жозеф. Но он не был в Триполи три дня назад и уверен в том, что они незнакомы. Повинуясь какому-то шестому чувству, она кинула взгляд на обложку его книги. Это оказалась столь любимая ею монография Робертса. Та самая, в которую она собиралась заглянуть.

— Это очень хороший автор.

— Совершенно верно, — слегка смущенно согласился юноша. — Вам он нужен? Возьмите. Честно говоря, я уже выучил его почти наизусть.

Алекс стало душно; хотя кондиционеры в библиотеке работали безукоризненно, она обливалась потом.

— Вы специалист по отношениям между США и Триполи, верно? — Она смутно припоминала, что он говорил что-то в этом роде.

— Ну, вообще-то я политолог. Хотя всегда питал слабость к истории войны между Штатами и Триполи 1804 года. Это стало своеобразным хобби.

Алекс кивнула. Она-то знала, почему родилось такое хобби.

— А вы слышали про американского моряка, посланного президентом Джефферсоном с секретным поручением и попавшего в плен?

— Про Ксавье Блэкуэлла? — засиял Жозеф. — Да кто про него не слышал? Он стал настоящим героем, и его подвиги изучают даже в начальной школе.

— Д-да, — не веря своим ушам, выдавила Алекс. — Это именно он.

— Необыкновенный человек. Его предали и заманили в ловушку, он провел два невероятных года в рабстве и умудрился ускользнуть в самую последнюю минуту. Ведь его едва не казнили как шпиона, — радостно распинался Жозеф. — Спасение было крайне рискованным предприятием. И хотя провернули это наемные арабы, главную роль играл датский консул.

  162