Последние отзывы

  79  

– Я боялась, что жизнь кончена, – рассказала она ему потом. – Что ты больше не любишь меня, что дети вырастут и уйдут, а мы будем сидеть в разных комнатах и смотреть телевизоры. Два больших отдельных телевизора.

– Хочешь, поедем куда-нибудь? Только ты и я?

– Куда?

– Куда захочешь, – улыбнулся он, нежно прикасаясь губами к кончику ее носа. Он провел ладонью по ее волосам, всмотрелся в ее лицо.

– Даже на Мальдивы? – хихикнула она.

– Даже на Мальдивы, – кивнул он. – Правда, для этого нам придется продать машину или дачу, но чего не сделаешь ради любви!

– Нет уж, – ласково улыбнулась она, чувствуя себя невероятно уютно в его руках, в объятиях его знакомого, родного тела, под легким пушистым пледом. – Пусть уж на Мальдивы Лерка ездит. А ты… знаешь, ты просто будь вот так рядом.

– Нет, я серьезно. Давай устроим что-то для нас с тобой! – настаивал Константин. После сумасшедшей, наполненной страстью ночи, после такой нежной, бархатной любви он был готов на все, готов достать луну с неба. Чего уж там говорить о Мальдивах? Но Света знала, что одна ночь не переменит их целиком и полностью.

Костя не перестанет быть собой, не разлюбит газеты и футбол, рыбалку с Мишкой, не перестанет ворчать. Это не изменится, но этого и не нужно. Он любит ее, а она его. Таким, какой он есть. Зачем ей Мальдивы? Она и так знает, что будет там, в этом дорогущем отеле, на этом острове, куда Костик устанет лететь и начнет ворчать еще в самолете. Потом, в отеле, он будет жаловаться на неудобную кровать, даже если она будет на самом деле удобная. Но она будет не такая, как дома. И люди вокруг, незнакомые, а потом обязательно расстройство желудка у него или у нее.

Зачем все это, когда можно вот так обняться, уткнуться носом в его грудь и тихо дремать, зная, что любовь, которой их осенила эта жизнь, не умерла, не распалась на части, не рассыпалась, как прах, от времени. Любовь жива, а Мальдивы и ананасы в шампанском – дело вторичное. Но, пожалуй, из чистой женской хитрости не стоит ему говорить о том, как изменилась Светина позиция в отношении дорогостоящих удовольствий. Зачем лишать человека возможности сделать что-то приятное любимой жене?

– Конечно, давай устроим. Я согласна на все! С тобой – куда скажешь, хоть на Мальдивы, хоть в Магадан.

– А почему же еще вчера ты в мою сторону и смотреть не хотела? – на секундочку смутился Константин.

Света помолчала, с загадочной улыбкой рассматривая его лицо, а потом ответила:

– Вчера диван был еще цел.

* * *

Утро в доме Дружининых наступило только в два часа дня. Бабушка, конечно, встала несколько раньше и со слезами на глазах приготовила детям кашу, которую никто не стал есть, потому что никто не проснулся. Тогда бабуля стала готовить обед. Следы ночного беспредела все еще валялись горой на полу, она старалась не смотреть на них, успокаивая себя тем, что, по крайней мере, когда они снова поставят стулья, станет больше места. А то с этим диваном просто не протолкнуться, хоть он и был выбран с точностью до сантиметра. Но эти уговоры мало помогали.

Бабуля переживала и уже начинала потихонечку придумывать собственную историю этого кошмара, этого позорища, виновницей которого была Светлана. Целиком и полностью, и только она. Если бы не эти их размолвки, не ее тихая война, все эти ночевки, был бы диванчик цел! Ее мысли удивительно совпали с правдой, но последствия происходящего, а именно два сонных, счастливых и обнаженных тела в спальне, прижавшихся друг к другу, – эти последствия прошли мимо ее. И она накручивала себя, собираясь с кем-то поговорить, призвать кого-то к ответу, когда раздался звонок в дверь.

– Господи, а это кого еще принесло, – заволновалась она, ибо, как ей казалось, никто, кроме милиции, после вчерашнего прийти не мог. Но если милиция – то почему так поздно? Было бы преступление, давно бы все следы скрыли, трупы распилили и вывезли в пакетах на свалку. Но направление (несколько кровожадное, не правда ли?) бабушкиных мыслей изменилось, как только открылась дверь. За нею, вернее, за ними обеими, старой, обитой коричневым дерматином, и новой, металлической, с глазком, стояли Ирма, Светкина то ли подружка, то ли коллега по работе, и Михаил.

– Ольга Ивановна! Привет, а вот и мы, – радостно сообщила Ирма, словно была уверена, что ей, Ольге Ивановне, этот визит доставляет большую человеческую радость и удовольствие. Больше того, из выражения Ирминого лица следовало – она считает, ее тут ждали. С пирогами и хлебом-солью просто!

  79