Последние отзывы

  49  

Хотя организм, как она вскорости почувствовала, оценил ситуацию по-своему. То есть очень для себя хорошо оценил. Быстро появился под кожей свеженький жирок, исчезли впадины над ключицами, огладились выпирающие наружу ребра, и кожа на лице приобрела оттенок дозревшего до сочной спелости персика – у нее такая кожа только в шестнадцать лет была. Разглядывая себя в зеркале, Диля хмыкала – надо же, прямо хоть замуж за кого просись… И тут же себя одергивала сердито – вернись, мол, в реальность, девушка! Кто тут на тебя, на неприкаянную полукровку и мать-одиночку, бросится? Надо простыми надеждами жить да громко петь внутри себя песенку «не верь, не бойся, не проси», а не сопливиться девчачьими мечтами.

Но все равно, идя по улице, нет-нет да бросала взгляд на свое отражение в зеркальных витринах. Благо что зеркальных витрин в этом городе было достаточно, чуть ли не на каждом шагу. Иногда совсем уж основательный соблазн нападал – так и хотелось постоять, повертеться, оглядеть себя, красивую, хорошо и дорого одетую. У нее и одежды раньше такой никогда не было. И даже мысленных к ней вожделений, которые у каждой уважающей себя женщины в потаенных уголках сознания прячутся, не было, пока Лара в душевном порыве однажды дверцы шкафа не распахнула и не начала бросать ей в руки красивые тряпочки одну за другой, решительно приговаривая при этом:

– Это мне мало… Это я так ни разу и не надела… А это я вообще не помню, откуда взялось! Бери, Динка, носи на здоровье!

– Ой… Это же ужасно дорого, Лар… – растерялась она в первый момент, бережно расправляя в руках брюки, блузки, мягкие пуловеры. – А эта куртка… Она же новая, вон даже этикетка не оторвана!

– Да? Может быть… – равнодушно глянула Лара на гордо блеснувшую фирменным лейблом этикетку. – Я вообще-то по магазинам ходить не любительница, захожу и скупаю сразу все в кучу, а потом забываю. Нет у меня страсти к шопингу, хоть убей. Гришка недаром всегда повторял, что относительно меня природа ошиблась, вселила, мол, в чисто женское блондинистое обличье грубый мужской характер. Так что мне все эти тряпочки действительно по фигу! Бери, не жалко!

– Спасибо, конечно… – ловко поймала Диля летящую из-под Лариных рук очередную тряпочку. Тряпочка оказалась толстым шерстяным шарфиком в синюю и белую клеточку, и Диля проговорила непроизвольно: – Ой, а это Алишеру подойдет… У него как раз теплого шарфа на зиму нет!

– А кстати, это мысль! – живо обернулась от шкафа Лара. – Надо и парня твоего приодеть поприличнее. В смысле потеплее. Скоро снег ляжет, а он у тебя в тоненькой куртке мерзнет!

– Да. Я как раз в следующий выходной хотела…

– А чего следующего выходного ждать? Поехали прямо сейчас! Я знаю хороший магазин, там есть отличные детские вещи, европейские.

– Наверное, дорого, Лар…

– Не твоя забота! Я приглашаю, я и покупаю. Да не кисни ты лицом, Динка! Ничего в этом особенного нет, когда один человек к другому добрыми намерениями расположился. Не зря же говорят, что дающий больше кайфа испытывает, чем берущий. Так что не лишай меня удовольствия от порыва. Знаешь, как я сама себе сейчас нравлюсь? О-о-о… Давай собирайся, поехали…

Так они и жили – располагаясь друг к другу добрыми намерениями, как выразилась Лара. Правда, Ларины намерения были как ветер в поле, резкий, порывистый и теплый и были более заметны агрессивной своей материальностью. Дилины же добрые намерения были не так видны, но она изо всех сил старалась. Дом блестел чистотой, исходил ежевечерними вкусными запахами, ворковал Машкиными скороговорками, в которых девочка Саша уже совершенно правильно шла по шоссе и кушала свою вечную сушку, а дрова, лежащие на траве, тихо гордились вымученной таки наконец звонкой буквой «р». Да и сама Машка больше не смахивала на злобного ежонка, прыгала вокруг приходящей вечерами матери рыжим румяным колобком.

Так прошел месяц. Однажды Лара, придя вечером с работы, устало опустилась на кухонный стул, произнесла усмехаясь:

– А я насчет Ирины Григорьевны оказалась права, Динк! Прилетела сегодня, бурную деятельность развела. Так что пришлось бы тебе место ей уступать, хочешь не хочешь. Хорошо, что ты у меня осталась, правда?

– Правда, Лара. Спасибо тебе.

– Да тебе спасибо, глупая! Сама не понимаешь, какой ты для меня ценный клад.

– Лар… А договор? – робко напомнила Диля, опустив глаза в стол. – У меня через полтора месяца законный срок пребывания кончается. Чтоб его продлить, надо разрешение на работу оформить. Помнишь, я тебе говорила, что мне обязательно трудовой договор нужен?

  49