Последние отзывы

  20  

— И что он в ней нашел? Обычная, ну просто ничего особенного. А одевается, как дворник!

— Видимо, понял, какая я неповторимая, — отбрила я сестричку, приоткрыв дверь.

Потом Тема стал часто говорить фразы типа «мне так папа сказал», «а папа маме подарил кольцо» или «папа считает, что мама в этом разбирается лучше всех». После этого ощутимого, практически материального счастья сестра начала принимать оттенок царевны-лягушки еще до того, как чары развеялись. Она стала постоянно хлопать дверьми и кричать: «Закрой за собой шампунь!», «Что ты разбросала здесь Темкины колготки?» и «Сколько можно ждать, пока ты помоешь за собой кастрюлю?».

— Ты-то сама ее раз в неделю моешь, оптом, — огрызалась я. Но не злилась, ибо понимала, как сестре тяжело.

Однажды Миша заехал к нам домой, и за чашкой чая, слушая нудное ворчание сестрицы, обронил:

— Ничего, Галочка, скоро вам станет полегче.

— Это еще почему? — удивилась Галина. Ведь чем ближе будет день моего бракосочетания, тем ей, справедливо, будет все тяжелее и тяжелее.

— Ну как же. Я все понимаю. Маленький ребенок в доме — это масса проблем, шум.

— Это уж точно, — с удовольствием подхватила Галка, не подозревая, какую подлянку ей подготовил Михаил Артурович.

— Совершенно естественно, что вы не должны этого терпеть. Ну ничего. После свадьбы Юлечка с Темой переедут жить ко мне, так что вам сразу станет легче.

— Что? — застыла с полотенцем в руке Галя. Мне даже стало ее немного жаль.

— Ну, у меня же своя квартира. А Юля вам не говорила? — нахмурил брови Миша. Я с нейтральным выражением лица листала новый выпуск «Домашнего очага». Мне, как будущей жене, последнее время было очень интересно читать про то, как лучше выводить пятна с дивана и что надо сделать, чтобы с помидоров лучше снималась кожица.

— Нет. Она мне ничего не говорила. И с кем вы живете? — процедила Галка, видимо, надеясь, что хоть какая-то завалящая свекровь там на мою голову найдется.

— Да, собственно, я один живу.

— Удачно, — пробормотала Галина и мгновенно удалилась переваривать новость.

К вечеру она явилась ко мне, видимо, решив, что нашла идеальный способ испортить мне жизнь. Она присела на диван, опустила глаза и спросила:

— Ты считаешь справедливым вот так нас бросать?

— Я на вас не женилась, так что никого не бросаю. И потом, ты сама сто раз жаловалась, что от нас с Темкой одни проблемы.

— Это верно. Но если ты уедешь, то, значит, ты просто бросаешь бабушку и маму. На мои руки, — выдала коронный аргумент Галя.

— Ага. А твои руки с трудом тянут даже тебя саму, — докончила я за нее.

— Я не об этом. Просто, я полагаю, будет справедливым, если ты заберешь бабушку с собой, — закончила Галя, всем своим видом показывая, что и на меня найдется управа.

— Думаешь, будет справедливо, если заставить мужа (при слове «мужа» Галя потупилась) поселить в его двухкомнатной квартире кроме нас с Темой еще и впавшую в маразм бабушку, которая к нему, между прочим, никакого отношения не имеет?

— А что тут такого? — взвизгнула сестрица.

— А то, что при этом здесь, в трехкомнатной квартире, очень удачно останешься только ты и обожающая тебя мама. Я там буду стирать, убирать и готовить мужу, сыну и бабуле, а мама тут будет стирать и готовить тебе. Да? — Я встала и нависла над Галиной. Та поежилась, но не сдалась.

— А разве справедливо, что я одна буду ухаживать за бабулей?

— Во-первых, я буду приезжать. Во-вторых, за ней и так ухаживает мама, потому что они с бабулей (между прочим) живут в одной комнате. Живут, чтобы ты могла наслаждаться покоем отдельной комнаты с балконом. А после моего отъезда мама сможет переехать в мою комнату.

— Все равно это нечестно, — в приступе бессильной ярости выдохнула Галька и убежала к себе, громко хлопнув дверью.

Я облегченно вздохнула, понимая, что это была только одна из атак, которые мне предстоит отбить. И действительно, Галинины нападки продолжались. Она пыталась приспособить к делу изведения моих нервов маму. Мама покорно выговаривала мне, чуть ли не читая по бумажке, составленной сестрой. Я ужасно устала от всей этой кутерьмы, мне хотелось поскорее сбежать, однако с моим бегством тоже не все было так просто. С того момента, как на моем пальце засияло маленькое, но симпатичное колечко («оно с настоящим изумрудом, береги его, пожалуйста»), Михаил стал предъявлять определенные требования. Конкретно, он начал меня домогаться.

  20