Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
23 
Ранним утром, подрагивая на холодном мартовском ветру, она стояла около подъезда своего дома, улыбаясь всем въезжающим в арку машинам – а вдруг это за ней Павел едет? Была она с детства немного подслеповата, и привычка эта – всем улыбаться – притащилась за ней в город еще из той, из деревенской жизни. Она в своем Селиверстово, когда по дороге шла, всем подряд улыбалась навстречу. Лиц-то не разобрать, вдруг пройдет знакомый какой, а она на него – ноль внимания… А деревенского человека этим обидеть – раз плюнуть. А раз улыбаешься – уже здороваешься, значит. Вот и Павел улыбнулся ей навстречу, когда въехал во двор, она как-то сразу это разглядела, будто зрение на секунду прорезалось. И снова вчерашняя грусть ворохнулась внутри, но она ее тут же и придавила сердито – сиди, мол, не ворочайся хотя бы, раз совсем не ушла…
А первый поход в банк совсем и не страшным оказался. Зря она так боялась. Никто на нее там не набросился, а совсем даже наоборот – так встретили, будто роднее Тани Селиверстовой для них никого больше на всем свете и нету. Девчонка, красивенькая такая, в белой строгой блузочке, щебетала с ней ласково, все про карточку кредитную толковала… Откуда она знает, надо ей эту карточку заказывать или нет? Зачем она ей? Итак денег на билет до этого Парижа столько пришлось с Адиного счета взять, что и называть страшно. А она еще и с карточкой этой пристала как банный лист. Все про удобства какие-то лопочет и лопочет. И Павел молчит, улыбается только хитренько. Она на него смотрит вопросительно, а он молчит. Подсказал бы хоть…
Потом заехали еще в одно место – Таня уж и не помнила, как оно называется. Павел сбегал куда-то с ее новеньким паспортом, плюхнулся после на сиденье, проговорил ей весело:
– А ты везучая, Татьяна Федоровна! Все дела твои идут без сучка без задоринки! Ну все, теперь только билет осталось выкупить… Не боишься лететь-то, а?
– Боюсь. Очень боюсь, – тихо ответила Таня, вскинув на него и впрямь испуганные глаза. – Я бы и не полетела никуда, да только Отю жалко. Полюбила я его. Да и он привык ко мне…
– Да уж, Матвейка любовью не избалован… – задумчиво проговорил Павел и тут же вдруг хлопнул в сердцах ладонями по рулю, и начал вертеться на своем водительском сиденье туда-сюда, выглядывая в окошки. – Черт! Черт! Вот попался, дурак, а?
– А что случилось? – испуганно отстранилась от него Таня.
– Что, что… В пробку попали, вот что… Теперь простоим часа полтора, не меньше…
– Ой, а мне на дежурство надо к двенадцати…
– Так всем надо! Это и понятно, что надо! И за билетом тебе тоже надо! – сердито проговорил Павел, но тут же и рассмеялся тихо. – Прости, слушай. Чего это я на тебя напал, в самом деле?
– Да я не обиделась, что вы…
– Э, нет, Татьяна, так дело не пойдет… – весело развернулся он к ней. – Раз я к тебе на «ты», то и ты давай мне не выкай. Я не старый еще. Сейчас вообще, между прочим, выкать не принято. И вести себя вот так, как ты ведешь, тоже не принято.
– А как? Как я себя веду?
– Да смотришь так, будто я тебе благодетель какой великий! Ты ж все-таки женщина, Тань! Ты вспомни об этом! Ты должна от мужика помощь снисходительно принимать. Так, будто разрешаешь себе помочь, и все. А ты сидишь, съежилась вся виновато…
– Ой, да я не умею… так, чтоб снисходительно…
– А ты учись! Пригодится в жизни. Тем более там, куда ты летишь. Ада – она та еще щучка. Будешь так на нее смотреть – съест и не подавится. Давай-давай, учись! А ну, посмотри на меня снисходительно… – весело скомандовал он, – так-так, голову повыше, взгляд сделай такой… более надменный, что ли…
– Ой, да не умею я, Павел! – засмущавшись окончательно, тихо рассмеялась Таня и, махнув на него рукой, отвернулась к окну. – Вы из-за меня в пробку попали, а я буду на вас смотреть надменно… Только похвалили меня – и вот, пожалуйста. Взяли и сглазили. Никогда нельзя заранее похваляться, пока полностью дело не сделано. Примета плохая…
– А ты что, в приметы веришь?
– А что? Иногда все и сбывается. Вот как сейчас, например.
– А что, если б не сглазил, и пробки бы не было?
– Ну, не знаю… Вы сильно опаздываете, да?
– А ты как думала… Меня, между прочим, люди ждут! Да не из простых, а сильные мира сего. А я тут с тобой сижу, про приметы рассуждаю…
– Ой, как неудобно…
– Да ладно, чего уж там. Смотри-ка, неудобно ей! Вот и развлекай теперь меня, пока в пробке стоим, раз неудобно… Раз учиться не хочешь – развлекай тогда!
23 
