Последние отзывы

  3  

– Все, больше гадать некому, Рита? Желающих больше нет? – деловито собрала со стола карты Мирослава и быстро глянула на Лесю ждущими, алчными глазами. Чего расселась, мол, деньги давай…

– Леськ, неси свои сто долларов! – на лету подхватила Мирославину алчность Ритка. – Чего сидишь, уши развесила? Еще одного короля ждешь?

– Так мы же вроде… – предприняла Леся попытку напомнить ей о давешних благородных зачетных соглашениях, но тут же и осеклась. Чего это она, в самом деле? Ритку не знает, что ли?

– Ага, размечталась! А вот этого не хочешь? – с готовностью выставила Ритка перед ее носом фигу, будто ждала Лесиной в отношении ее благородства оплошности. Фига получилась очень выразительная, с багровым идеальным ногтем, с нервно двигающейся туда-сюда фалангой большого пальца. Произведение искусства, а не фига. Леся отодвинула от нее на всякий случай лицо, покачала головой то ли обреченно, то ли понимающе. А может, и так и этак. А что, бывает. Особенно если человек живет себе слабой травой, мерзнет под снегом. И ничего ему не остается делать, кроме как заниматься пониманием да обречением перед каждой самоуверенной фигой. – Ты, значит, будешь вся при мужиках да при злодеях, а я за это платить должна? – пояснила свою позицию Ритка. – Мне, значит, пусто, а тебе густо? Так, что ли? Крутой бульон из-под яиц получается?

– Да ерунда это все, Рит… – тихо и виновато начала оправдательную речь перед лицом Риткиной фиги Леся, но тут же и осеклась, ткнувшись взглядом в обиженное Мирославино лицо. Хотя не столь оно было обиженным, сколько грустно насмешливым.

Стащив свое полное тело с дивана, она произнесла тихо, поправляя складки черной атласной блузки-разлетайки, плавно переходящей в широкую с вензелями и блестками юбку:

– Да заплати, заплати, не жалей… Потом вспомнишь, что я тебе сказала, и благодарна мне будешь!

– Хорошо. Я сейчас принесу, – покорно поднялась из кресла вслед за ней Леся. – Спасибо вам.

– Спасибо за гадание не говорят. Ты пойми, совсем не брать я тоже не могу… Знаю, что последнее отбираю, а не могу. Я ж не целительница, я гадалка. Да и вернется тебе, сто раз вернется.

Стодолларовая бумажка была и впрямь последней – лежала в дальнем отделении кошелька, заныканная от своих же глаз. Не то чтобы тупо впрок, а так, просто на всякое «вдруг». Непредвиденное, пугающее. Хотя как может защитить от этого непредвиденного и пугающего жалкая стодолларовая бумажка? Разве что символически, одним фактом присутствия в дальнем отделении кошелька. А раз так, то и бог с ней. Хотя лучше было бы Ильке новые зимние ботинки купить.

Мирослава ждала ее в прихожей, уже одетая. Короткая норковая шубейка, задуманная по фасону широкой трапецией, сидела на ней как влитая, не оставив для задуманной модельером формы и мало-мальского шанса. Молча вытянув из Лесиной руки заветную бумажку, Мирослава тут же сунула ее в карман, шагнула за порог не попрощавшись. Шибануло в нос крепкой цветочной композицией духов, дрогнул и тихо звякнул от хлопка двери декоративный колокольчик в проеме кухни. Другой колокольчик, уже побольше и потяжелее, висел в дверях гостиной, но его расшевелить было уже не так просто. Если только лбом о него шарахнуться. Ритке хорошо, она ростом не вышла, а ей постоянно приходилось получать от него тычки за свою долговязую рассеянность. Семь лет здесь живет квартиранткой и семь лет бьется об эту примочку, когда заглядывает в хозяйскую гостиную за разной надобностью.

Ритка вообще была любительница всяких приспособлений, которые по всем канонам фэн-шуй обязывались приманивать в дом семейное, замужнее счастье. И зеркала у нее висели по-особенному, и кровать стояла в нужном месте, чтоб спать головой куда надо, и стеклянные пирамидки вкупе с фарфоровыми ангелочками красовались везде, куда ни плюнь. Даже работу она себе нашла на дому, чтоб не растрачивать свое потенциальное домохозяйское счастье на офисную карьеру. Была Ритка по профессии бухгалтером, обслуживала несколько мелких фирм, ходила сдавать квартальные отчеты в налоговую четыре раза в год, особым трудом себя не напрягая. Но счастье все равно запаздывало. Загуляло где-то Риткино счастье в лице приличного мужчины, способного довести бедную девушку до Дворца бракосочетания. А заводить абы какие и ни к чему не обязывающие отношения Ритка не хотела. Как она объясняла, чтобы время зря не терять и святое место будущего супруга не осквернять паскудным адюльтером. Потому и Лесю с Илькой на постой пустила, что никоим образом они ее личную жизнь не нарушали по причине отсутствия таковой. Как Ритка полагала – временного отсутствия. Да и Лесины деньги, вносимые ежемесячно за съемную жилплощадь, лишними в хозяйстве не были. «Живите пока, – гостеприимно распахнула она двери третьей, никак ею самой не используемой комнаты, самой маленькой кстати. – Но как только замуж соберусь, чтоб в один день шмотки повязали и исчезли. Я скажу, когда надо будет исчезнуть. И не пищи, что с малым дитем тебя на мороз выкинула, поняла? Уговор такой».

  3