Последние отзывы

  88  

«Мне конец! — с тоской подумала я. — От него мне не уйти!»

Арно уже отбросил труп Иры и смотрел на меня. Атанас медленно раскрыл рот и сделал шаг ко мне. Одной рукой я начала лихорадочно искать кулон, другую сунула в карман. Горох! Не медля ни секунды, я достала полную пригоршню и бросила им под ноги. Глаза вампиров остекленели.

— Один, два, три, — глухо заговорил Атанас, бросился на колени и стал ползать по грязи, собирая горошины.

— Четыре, пять, шесть, — вторил ему Арно, ползая рядом.

Я стремительно бросилась к калитке, ведущей в подворье. На мое счастье, из арочного прохода возле церкви показался священник. Заметив меня, он остановился.

— Помогите! — закричала я, рыдая.

— Сейчас, дочь моя, — отозвался он и быстро двинулся ко мне. — Успокойся!

Я боялась оглянуться. Он приблизился и замер, уставясь в переулок, потом начал истово креститься, шепча молитвы. Я обернулась. Тело Иры лежало на асфальте. Лохматая черная собака бежала прочь, огромный черный ворон скрылся за деревьями. Значит, он уже сосчитали все горошины. Священник бросился к Ире. Я шла следом. Он упал на колени и проверил пульс. Потом закрыл ей глаза.

— Помоги мне, — тихо сказал он и взял труп под руки.

Я подхватила его под колени, стараясь не смотреть в лицо Иры и на искусанную шею. Мы втащили тело на территориию подворья. Охранники уже спешили к нам. Они увели меня в подсобку, налили горячего чая. Меня так трясло, что зуб на зуб не попадал. Когда появились милиционеры, я сказала, что на девушку напала огромная собака и начала ее кусать. Священник подтвердил, что видел, как от трупа отбегала именно собака. Конечно, экспертиза установит, что следы укусов совсем не похожи на собачьи. Но я не могла им (больше ничего сказать. На вопрос, знаю ли я жертву, я кивнула. Пояснила, кто она, они записали данные. Что мы тут с ней делали, никто не спросил. Видимо, решили, что сокурсницы вышли вместе погулять. То, что Ира была обескровлена, тоже почему-то не вызвало у них подозрений. Я слышала, как один говорил другому, что кровь могла вытечь через прокушенную ярремную вену, а затем ее смыло водой, тем более что переулок шел чуть под уклон к шоссе. Они нашли Ирин фотоаппарат. Он лежал в луже и был испорчен. Скоро появился врач. Меня осмотрели, хотя я твердила, что собака меня даже не коснулась, я сразу побежала к калитке. Врач сделал укол успокоительного, и меня отвезли домой. Оказавшись в квартире, я заплакала, а потом сама не заметила, как уснула. Видимо, подействовал укол.

Меня разбудила мама. Она пришла с дежурства довольно поздно, около десяти. Заглянув в мою комнату, удивилась, что сплю одетая. Но приглядевшись ко мне, она испугалась.

— Что с тобой, дочка? — Она села ко мне на кровать.

Я протерла глаза. Голова была словно в тумане, сердце давило, и казалось, что оно бьется еле-еле и вот-вот остановится. Мама ничего не знала о моих институтских проблемах, об Ире слышала крайне редко.

— Моя сокурсница сегодня погибла, — тихо ответила я.

— Как? Что случилось? — еще больше разволновалась мама.

— Можно, я не буду рассказывать сейчас? Мне плохо, — устало произнесла я. — Я успокоительное приняла, вот и уснула в одежде.

— Бедная моя девочка, — мягко проговорила мама и погладила меня по волосам. — Представляю, какой это шок. Отдохни, успокойся. Что ты принимала?

— Валерьянку, — ответила я первое, что пришло в голову.

— Я тебе дам снотворное. Разбери кровать и ложись.

Утром я хотела немедленно связаться с Грегом и все ему рассказать. Атанас решил все за нас, он не отступит. Мне было страшно. Я вцепилась в кулон на моей груди и мысленно начала звать Грега. Но он не появился. Нужно было вставать и отправляться в институт, я даже думать боялась о том, что придется выйти из дома. Только здесь я чувствовала себя в безопасности. Дверь тихо стукнула, я вздрогнула. Заглянула мама, спросила, как я себя чувствую, предложила пропустить занятия. Я хотела этого больше всего, мечтала остаться дома и прийти в себя. Но, представив, что сокурсники уже узнали о смерти Иры и о том, что я была в этот момент рядом, решила пойти. Мое отсутствие показалось бы подозрительным.

Когда я появилась в аудитории, наступила мертвая тишина. По лицам я поняла, что все уже в курсе произошедшего. Такие вести распространяются мгновенно. Я подошла к своему столу.

— А вот и единственная свидетельница трагедии! — громко произнес один из парней. — Жива-здорова, как мы видим!

  88