Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
102 
Николь замерла. Неужели он? Дай Бог, чтобы это была служанка…
— Да? — спросила она срывающимся от волнения голосом.
— Это я, — сказал Хэдриан.
Николь колебалась. Ей не хотелось спорить через закрытую дверь. Но если она его впустит… Нет. Легче оставить его за дверью, гораздо легче.
— Николь? — позвал он. В голосе прозвучало нетерпение. — Вы готовы?
— Нет! — выпалила она. — Не готова!
Короткое молчание. Она напрягла слух, пытаясь услышать, что он там делает, но ничего не было слышно. Он опять подергал ручку двери:
— Вы опять намерены получить отсрочку? Это же неразумно.
Она представила себе его изумление: оказаться перед закрытой дверью в собственном доме. Она была в полной растерянности.
— Хэдриан, я очень устала. Я думаю…
— Я начинаю понимать, — сказал он тихим и нежным голосом.
Услышав такое, она обмерла.
— Откройте дверь, мадам.
Все-таки она допустила большую ошибку.
— Хэдриан, — крикнула она, уже сожалея, что закрыла двери своей спальни и что все получилось так глупо, — я очень устала, поговорим завтра.
Ответа не последовало. Часы отсчитывали свои секунды. Она вдруг изумилась, поняв, что он ушел. Ее уловка сработала!
Сотрясаясь всем телом, она повалилась на маленький плюшевый диван перед камином. У нее было такое ощущение, что она только что избежала мучительного объяснения, а может быть, спасла себе жизнь. Она стала успокаиваться, сердце билось ритмичнее. Неожиданно Николь засмеялась. Но смех был какой-то нервный, и она зажала рот рукой, боясь, что это начало истерики. Боже! Она прогнала его! И это оказалось так просто!
Вдруг ее внимание привлек щелчок дверного замка. Дверь отворилась, и в проеме появилась мощная фигура ее мужа, в руке он держал ключ.
Впервые в жизни Николь чуть не упала в обморок.
— Никогда впредь не запирайтесь от меня, — сказал он слишком спокойным тоном.
ГЛАВА 28
Николь стояла перед ним не шелохнувшись. Ее сердце колотилось в безумном ритме. До нее докатывались исходившие от Хэдриана волны гнева. На нем был халат, из-под которого виднелись голые ноги. Николь поняла, что халат надет на голое тело, и в испуге попятилась. Он был в ярости.
— Вы поняли меня? — выдавил он из себя. На его виске пульсировала жилка, глаза потемнели, руки, сжатые в кулаки, прижаты к телу. Ключ он сунул в карман халата.
— Вы не имеете права, — сказала она почти шепотом, теряя остатки храбрости.
— У меня есть все права. А если вы хотите начать нашу жизнь с такой ноты, что ж, пусть так и будет.
Он оглядел ее тяжелым взглядом.
— Вы очень безрассудная женщина, мадам.
У нее в голове сложилось сто ответов и возражений.
— Вас предупреждали — это вы безрассудны. Взяли меня в жены, когда я вам ясно дала понять, что не хочу этого, и отказала.
Его глаза расширились. Установилась пугающая тишина.
Николь уже жалела о том, что сказала.
Хэдриан молча смотрел на свою перепуганную и все еще враждебную жену, едва удерживая себя от срыва. Будь он человеком попроще, то положил бы ее на колено и всыпал бы ей хорошенько. Но он себе этого позволить не мог.
До него наконец дошло, каким унижениям она его подвергла. Сначала унизила его перед всем обществом: легко представить, какие разговоры ходят по Лондону о несчастном герцоге, без ума влюбленном в женщину, которая терпеть его не может. Но это еще не все. Она умудрилась осрамить его в родовом поместье Клейборо: ему пришлось идти к миссис Вейг и просить ключи от спальни своей молодой жены! Он не сомневался, что его многочисленные слуги обсуждают вопрос, почему молодая жена не пустила к себе своего мужа в первую брачную ночь. Кровь бросилась ему в голову. Сплетни появятся даже в его собственном доме! Пора кончать с этим безобразием раз и навсегда.
— Вы достаточно ясно высказались уже тогда, когда я пришел делать вам предложение. И хватит об этом. Разве не ясно я вам сказал, чтобы свое негодование по этому поводу вы держали при себе?
— И вы думаете, оно исчезнет?
Ему действительно все это уже надоело. Напрягая всю свою волю и сохраняя внешнее спокойствие, он запер дверь изнутри.
— У вас есть только одна минута, чтобы снять свое свадебное платье, мадам. Если вы этого не сделаете, то я сниму его сам.
— Вы будете меня насиловать?
Он холодно посмотрел на нее:
— У меня нет ни малейшей необходимости насиловать вас. Или напомнить вам об определенной черте вашего темперамента? Я предлагаю начать с пуговиц. У вас сорок пять секунд.
102 
