Последние отзывы

  45  

* * *

Сейчас, когда он поместил свою зазнобу на виллу «Алиса» и контролировал буквально каждый ее шаг, каждый вздох, ему казалось, что с того момента, как ее привезли к нему в клинику, прошло несколько лет. И Лена поумнела, похорошела, понабралась силенок и даже стала показывать зубки, да и сам Русаков много продвинулся к своей цели – поближе к ней, к ее одинокой и зыбкой, отравленной предательством близких ей людей жизни. Уж как только не намекал он ей о своей любви, о том, что брак с ним – единственное спасение Лены, что он своей любовью излечит ее от душевного недуга, избавит от постоянных, ставших уже хроническими мыслей о Бессонове, все равно – она все еще помнила о нем и, скорее всего, хотела бы с ним встретиться. И это после того, как этот подонок женился на ее квартирантке и заплатил ей, своей бывшей невесте, отступные сто тысяч? Быть может, именно этот нелепый брак и привлекал Лену своей таинственностью, невероятностью, и ей хотелось разгадать причину, по которой он был так скоропостижно зарегистрирован? Ну не пошлая же и древняя как мир причина, беременность Нечаевой, послужила для Дмитрия мощным толчком к действию. Может, именно такой примитивной причины-то и не хватило им, Дмитрию и Лене, в свое время, чтобы узаконить их отношения? Да и были ли у них интимные отношения? Вот об этом Русаков и думать не желал. Не мог он представить свою Леночку, такую хрупкую, слабую и чистую, в объятиях неразборчивого и всеядного Бессонова.

Русакову, как и всем, кто имел хотя бы косвенное отношение к делу «о гуинпленах», не терпелось узнать имя маньяка, преступника, наделавшего в Москве столько шума и изуродовавшего четырех женщин. Он знал, что и Константинов, и Фруман, и Роза Цыбина, и, конечно же, Свиридов – все продолжают расследования, кто дилетантски, кто профессионально, но результаты были равны нулю. Роза, которая попала в круг подозреваемых по этому делу совершенно случайно и отделавшись легким испугом от предъявленного ей тяжкого обвинения, казалось, могла бы жить теперь, стараясь не вспоминать этих несчастных женщин, так нет же, увлеклась, как говорится, сюжетом и теперь «копала» прошлое всех участников драмы, вплоть до детских горшков, свинок, ветрянок и послеродовых прививок. Даже не подозревая, что действует чуть ли не параллельно упрямому, как осел, Свиридову. А поскольку ей нужен был слушатель, которого она могла бы без боязни быть высмеянной держать в курсе своего расследования, она и выбрала на эту роль доктора Русакова, с которым познакомилась давным-давно, еще до своего веселого вдовства. Такое тесное, пусть даже и телефонное общение с доктором Русаковым скоро стало приносить свои экзотические плоды – она стала единственным человеком, которого Русаков посвятил в свою личную тайну. Роза узнала, что доктор до потери пульса влюблен в свою пациентку. Теперь к разговорам о расследовании примешивались, а вскоре стали и основными, беседы о невозможности (или возможности?) доктора влюбить в себя почти уже вылечившуюся, а потому готовую в любую минуту выпорхнуть из больничного гнезда пациентку.

Это с легкой подачи Розы в настольном календаре Русакова появилась впервые завораживающая своими богатыми зрительными образами фраза «вилла „Алиса“, Антиб, переговоры с Л.». У Русакова была собственная вилла на мысе Антиб, носившая более прозаическое название – «Улитки», где он проводил в общей сложности два месяца в году, причем в разное время, иногда разбивая свой отпуск на недели, а то и дни. И если бы не Роза, ему и в голову бы не пришло пригласить Лену отдохнуть на Антибе, настолько прочно в нем сидело желание скрыть от окружающих, во-первых, свой достаток, во-вторых, не привлекать к себе внимание желающих выйти за него замуж московских барышень или зрелых брачных аферисток. Хотя существовал, конечно, узкий круг знакомых, которым он доверял безгранично. Они гостили у него на вилле не раз и не два, к ним, кстати, относился Максим Селиванов, их общий с Розой знакомый, отличный парень, с которым они нередко весело проводили время, отрывались по полной программе, когда, бросив все свои дела в Москве, приезжали на Ривьеру. Но как предложить Лене потратить кучу денег на то, чтобы снять дорогущую виллу? Ведь о том, чтобы пригласить ее к себе, не могло быть и речи. И даже выдать свою виллу за чужую, свободную для аренды, тоже влекло за собой опасность разоблачения. Он, зная ее характер, понимал, что вся эта идея с заманиванием ее в рай закончится полным крахом, если только она от кого-нибудь узнает о том, что вилла принадлежит Русакову, и тогда она не простит ему обмана. Ей захочется полной независимости, а для этого придется раскошелиться. Деньги Лены хранились у него в сейфе, и Лена всего лишь раз попросила немного, чтобы обновить свой гардероб. И вот теперь он предложит ей снять виллу и потратить на это практически половину всех имеющихся у нее денег. Согласится ли она на это?

  45