очень нудно 
198 
Вечером мы ещё раз поговорили с Винтой о том, что случилось на горной дороге. Сделать это пришлось, потому что Мышка захандрила и сказала, что она — плохая. Я не согласилась.
— Ты ведь не планировала его убить?
— Нет. Я только хотела остановить его, а вы бы за это время придумали что-нибудь ещё.
— Знаешь, в одной из древних восточных философий есть важное понятие — карма. Если ты причиняешь окружающим людям боль, страдания — карма портится. И судьба возвращает плохому человеку то, что он сделал другим. А ты поступила правильно — Люциуса нужно было задержать. Если бы он ускакал, кто знает, сколько ещё девочек потеряли бы своих мам? Сама судьба решила, что лошадь шарахнется именно к обрыву, что встанет там на дыбы второй раз, а он не удержится и упадёт именно с левого бока… Ты никак не могла ни подстроить это, ни предусмотреть. Так что никакой твоей вины в случившемся нет. Поняла?
— Поняла. А что такое философия?
Разговор плавно свернул… кажется, проехали.
* * *
Прошло ещё два дня. Жизнь вернулась в мирное русло, и это было как-то странно и непривычно… Внезапно появилась масса свободного времени — не нужно было больше перебирать бумаги, сопоставлять данные, ломать голову…
Аудитом трёх банков, владельцем которых был Люциус, занялась команда профессиональных бухгалтеров. Они уже обнаружили, что четыре года назад тот сделал несколько неудачных капиталовложений. Да ещё — ирония судьбы! — потерял из-за пиратов четыре корабля. Мы с Рейном переглянулись и понимающе кивнули. Может быть, с этого всё и началось.
Тарисийские эскадры доплыли до пиратского порта. И на вторую ночь, после тщательной разведки местности, высадились с тыла на берег и, застав пиратов врасплох, без единого выстрела захватили форт с пушками. После чего, на рассвете, взяли все три корабля и сам город. С нашей стороны не было ни одного убитого. Моряки праздновали — победа была оглушительной, а кроме того им полагалась доля от цены возвращённых товаров и трофейных кораблей.
К нам снова заезжал Риналдо. Чтобы, как он выразился, пообедать в хорошей компании и поговорить о магии. Рейн был рад кузену, но несколько напрягался, когда тот начинал меня разглядывать.
Я подумала, подумала — и написала письмо Вильке, пригласив ту в гости. Покажу ей моих Соль и Рейна, а дальше по обстоятельствам. А мужу объяснила, что Виаланта лен Айрилли, кроме того, что моя лучшая подруга, — ньера благородного происхождения из старинной семьи, сильный — девятилоктёвый — маг, способный передать Дар детям, хороша собой, умеет вести себя в обществе и держать в руках, абсолютно порядочна, а ещё лучше меня рисует сусликов! То есть вполне подходит в жёны для монарха, если, конечно, Риналдо сумеет её уговорить. Так просто Вилька не сдастся, и титул с троном ей по барабану!
— Если лучше тебя рисует сусликов — у Риналдо нет шансов, — засмеялся муж.
Сам Рейн до сих пор ходил слегка синеватым. Наверное, так долго это продолжалось потому, что немного растянуть Сильванусовы пузыри — одно, а фактически создать из сплющенных зачатков новые — совсем другое. Но скоро мы узнаем… Я верила в лучшее, и ларра была со мной согласна.
Винте я купила живого щенка северной лайки. Голубоглазые собаки со смешной тёмной маской на морде славились живостью, игривым характером и одним своим видом могли взбодрить самого последнего бирюка. За воспитание нового члена семьи взялись Ссэнасс и два волкодава. Я верю, у нас будет необыкновенно воспитанная лайка.
Но, странно, мне словно чего-то не хватало…
Сейчас я сидела за своим бюро и составляла список дел, которыми следует заняться. В ближайших планах значилось изыскать оказию и переслать половину лично заработанных денег в Салерано, чтобы там их передали сестрам Храма, на содержание обители. Почему-то казалось правильным пожертвовать не часть денег мужа, а то, что заработала я сама. В конце концов, четыреста соленов — это не так уж мало. Улыбнулась — может быть, мой дар поможет ещё какой-нибудь оказавшейся на улице без гроша девушке найти свою судьбу и счастье.
Моё счастье, которому намедни пошёл пятый месяц, довольно пускало пузыри в манеже, усердно откручивая хвост льву. Сидящая рядом Ссэнасс с умилением взирала на происходящее.
Вторая половина моего счастья, закинув ногу на ногу, увлечённо читала в кресле толстенный тарисийско-фризландский словарь. Гм, между прочим, к вопросу о северянах: раз у нас появилось время, стоило бы посетить Большую Королевскую библиотеку и поискать там сведения о шестиногих мамонтах с топорами и нашем друге Ингварре…
Рейн, поймав мой взгляд, улыбнулся, отложил книгу и легко поднялся из кресла. Подошёл, заглянул через плечо:
— Кстати об Ингварре. Он говорит, что я у него в долгу.
— Это как? — захлопала я глазами.
— Ну, ты же сказала ему тогда, в тронном зале, что он всех нас спас? А у фризландцев к кровным долгам относятся очень серьёзно.
— И что теперь?
— Теперь? Как утрясём тут все дела — придётся ехать в Паэнью, выполнять клятву Ингварра.
Я, нахмурившись, повернулась к мужу.
Опять куда-то ехать и что-то искать?
Озадаченно уставилась в хитро прищуренные серые глаза — и вдруг поняла, что именно этого мне и хочется больше всего!
Да! Едем!
Катакомбы нас ждут!
198 
