... 
182 
— Ой, спасибо, не надо, что вы… Опухли ноги…
Как я её понимал! И у меня опухли. Только у меня — от водки, а у неё — от пересылки:
— Я маме всегда туфли снял, когда усталь была…
— Дай вам бог здоровья!
— И вам такого же!
Мы разговорились. Она всю жизнь проработала в доме для престарелых в Подмосковье — сначала санитаркой, потом медсестрой, окончила что-то вечернее, стала в конце концов директорша; раньше, при коммунистах, хоть и были трудности, но как-то всё шло — со скрипом, с нажимом, но шло, а как перестройка грохнула и хаос возник, старики оказались крайними и лишними — кому они, нищие и бездомные, нужны? Она пишет в министерство, что мест нет, всё забито, а склеровозка всё везет и везет новых… Через что она прошла в поисках средств — вспомнить страшно. А в итоге? Три месяца назад, в июне, в самую жару, в доме случился пожар, и трое лежачих задохнулись, а еще десять ходячих получили ожоги… и некоторые тоже умерли, позже. А что можно сделать, если они — упрямые и непослушные, постоянно в палатах плитки и кипятильники жгут и выключать забывают?.. Уже было два возгорания, но сумели потушить. А тут — нет. Виной всему была пара непоседливых стариков, которые тайком, ночью, на чердаке, собрались водку пить и тушенку на газетах грели, а огонь с чердака метнулся вниз:
— Много ли надо, при сквозняке-то?.. — (А я вдруг вспомнил сквозной ветер, что дул в пустом номере, когда я вылез из ванной: бумага шелестела и шевелилась на столе, осколки стекла дрожали в раме.) — Загорелись занавески, панели… Я в это время в городе на совещании была… как раз на эту тему говорили, что засуха, что осторожнее надо быть. И — на тебе! Как накликали!
— Что это — накликали? Компьютером? Klicken?[106]
— Да какое там! Срок на мою голову!
После пожара её и вахтёра, который спал (да кто же знал, что этим баламутам в три часа ночи в голову взбредёт на чердаке водку жрать?), сразу арестовали, как будто это она виновата, что в доме престарелых всё тоже престарелое и ветхое, сохлое, убитое, а проводка еще со сталинских времён — не в стены вделана, а снаружи болтается, старики о неё уж и обжигались, и током их било из сломанных розеток.
— Но что я могу?.. Что, это я виновата, что у нас всё через пень-колоду? Ничего толком не ремонтируется, по телевизору только МЧС показывают каждый день, скоро Шойгу президентом выбирать будем… У нас же всё наоборот: что должно взлетать — падает, что должно падать — взлетает, что должно плыть — тонет, что должно тонуть — взрывается… Одна большая катастрофа! Да и народ испортился. При Советах совесть была, а сейчас вся вышла..
— Куда отошла?
Раиса махнула набрякшей рукой:
— А спросите — куда? В воздух! Народ распустился, расхлябан, разболтан, необязателен, забывчив, ленив, вечно надо что-то расхлебывать и починять… Эх, такими уж нас бог создал! Да и как с начальниками спорить? Загрызут!
Я её хорошо понимал — сам ничего сделать не могу, грызут. Джипачи, боссы, милиция, кони из бюро — сквозь них не пробьешься. Потому и люди здесь все такие смирные… нет, смирённые… или смирившиеся?.. Может, и смирятые… или смиритившиеся… Причастия не для билингвалов… Бабаня их никогда не употребляла, да и Вы, на семинаре по литературе, говорили, то ли в шутку, то ли всерьез, что Тургенев в своем завещании под страхом смерти велел не употреблять причастия, но просил беречь леса и природу.
Саня заглянул спросить, как дела:
— Если что надо — зовите, я около тумбочки, хороший футбол смотрю.
А Раиса, поблагодарив его, вернулась к теме и рассказала, что недавно по телевизору показывали: дети утонули на озере, а на том самом месте, где они утонули, щит стоит ржавый: «Купаться запрещено»!.. Никто ж не смотрит, не соблюдает! Лес сгорел — тут же обугленная доска болтается: «Береги лес от пожара»! Ага, поберегли… В панике на концерте людей передавило в проходе, где белым по чёрному написано: «Проход воспрещен»:
— Мы же народ анархичный, что написано — не читаем… А если читаем — не исполняем. Всё у нас на авралах да на пятилетках, а так, чтобы что-то по-человечески сделать — это нет… — Она возмущенно всплеснула руками. — Мы авралом сильны — давай-давай, вперед! А кропотливая работа — нет, это не про нас, пусть немец горбатится. А мы, когда прижмёт, шапками закидаем. Закидаем — а потом шапки соберем и по избам разбредёмся… А у вас, я слышала, с этим делом хорошо, дома для престарелых удобные, старики ухожены, живут припеваючи?
182 
